нашел место, где прошлый раз бросил волку убитого зайца – от него остались

лишь шерстинки. Волк не выскакивал, и я подумал худшее. Подошел к луже –

следы его были, кроме старых и свежие. Жив, курилка! Я вернулся в кусты,

еще раз начал в них шуметь – и вот он! На одной из прогалин поднялся на

передние ноги, со мной почти рядом, и в кусты не полез. Стоял, смотрел на

меня. Стараясь все делать плавно и медленно, снял рюкзак, достал пробный

мешок с остатками завтрака, и на глазах зверюги высыпал все на землю. Волк

перевел взгляд на еду и облизнулся. Я осторожно попятился назад - волк

теперь смотрел на меня, - осторожно развернулся и вылез из кустов. Живи,

бродяга! Теперь я тебя постоянно буду подкармливать!

Пока возвращался в отряд, пытался придумать, как спрятать труп, что

бы его никто не нашел. С учетом, что далеко от отряда его унести

невозможно, и что это мог сделать один из двух канавщиков, носивших

сапоги подходящего размера.

Мог конечно закопать, но мы два дня, целой оравой, искали следы

работы лопатой! И не нашли! И дудок БКМовских вблизи нет, что бы в них

спрятать. И… канавщики с того злосчастного воскресенья работали рядом с

отрядом, на канавы ходили пешком! И после работы никуда не отлучались –

этого просто нельзя было незаметно сделать – лагерь охранялся!

А труп закопали в прошлое воскресенье – по другому не получается.

Мы мотались то за пропавшим Палычем, то к сгоревшему Камазу, а утром

52

преступник с другими канавщиками пошел на работу! И мог труп спрятать,

пока мы расчухивались!

Фантазер - это я о себе. Придумать такое! Делать мне нечего!

Но все же решил, что канавы, которые работяги копают рядом с

отрядом по воскресеньям, в том числе и сегодня, я все же навещу. Только на

неделе, что бы не привлечь к себе лишнего внимания.

Для обеда было рановато, и когда поравнялся с отрядом, к нему не

подвернул, а проскочил по долине еще с пол километра, и все возможное в

ней посмотрел. Нет, следы партизана и здесь отсутствовали.

В отряде, когда там появился, ни наших машин, ни Уазика Павла

Петровича, начальника партии, не увидел. Но повариха в столовой, куда я

сразу побежал, сообщила, что начальник уже здесь, но сразу уехал в

направлении сгоревшей машины. Ну конечно, куда ж еще ехать. Сейчас он с

ходу и труп найдет, кто ж еще. Я усмехнулся, своим фантазиям, и…

непонятно почему в голове мелькнула мыслишка: если Гришу отправил в мир

иной злодей, то пистолет Палыча он и забрал. И тогда вопрос: а где его

хранит? Не в палатке же, где его и спрятать негде? Только рядом с отрядом! И

вернее всего – рядом с одной из пройденных им канав для воскресений:

всегда можно было до нее добежать, полюбоваться так сказать, оружием.

Очередная фантазия, конечно, но если у меня уже намечено эти канавы

посетить, не совсем понятно и самому для чего, то между делом и пистолетик

поискать стоит.

Часть четырнадцатая.

В отряд машины вернулись не по одной, а все три сразу. Наши понятно:

заранее договорились о времени и месте встрече, но как Павел Петрович

ухитрился к ним присоединиться? Как их нашел?

Из столовой – все конечно к ней сразу побежали – Леня привел гостя в

наш домик. Павел Петрович уже знал, чем и я сегодня занимался:

«Хоть ты то - можешь порадовать?»

Из вопроса напрашивался вывод, что поисковой группе похвалиться

нечем. Хотя, если б и нашелся труп, то какая от этого радость? Вместо слов я

помотал головой, в жесте отрицания. На что Павел Петрович вздохнул, в

жесте сожаления:

«Поговорим сейчас, обо всем».

Через пять минут в домик зашли Виталий и Слава, и начальник партии,

обратив на всех, попавших под руку, взгляд серьезней некуда, начал

вразумлять:

«Вы понимаете, какое не только у вас, а и для всей партии ЧП?» -

Леня, считавший себя главным виновником, даже простонал чуть слышно, -

«Человек пропал! Насчет сгоревшей машины и порезанных колес я молчу,

пусть милиция разбирается! Но своего работника мы обязаны найти, если не