Виталий наоборот – катался с удовольствием, брал с собой ружье, и за

неделю привез двух сайгаков, добытых попутно, гоном на далеком от нас

такыре, причем не ночью, а днем.

За эту же неделю я втихаря, после работы, посетил все канавы рядом с

отрядом, пройденные двумя работягами с большой ногой. Просмотрел их с

особой тщательностью, все вокруг облазил в поисках следов работы кайлом

или лопатой, валявшиеся камни проверил не поднимались ли, что бы что то

под них засунуть, вернулся к отвалам канав проверить не ковырялся ли кто в

них. И ничего подозрительного не заметил!

А Леню развитие событий, то-есть, и продолжающиеся бесполезные

поиски, и столь же бесполезное посещение мною пройденных работягами

канав, устраивало. С каждым днем он улыбался все чаще, в настроении

плохом уже не замечался, и в пятницу завел со мной разговор на тему уже

подзабытую:

«Пора бы Павлу Петровичу сигнал подать. Что поиски партизана

можно закончить. Мы тогда праздник устроим, отметить это дело. А то сидим

как сычи, без радости!»

«Это мы запросто!» - с улыбкой поддержал я проект, - «Только где

возьмем живительную влагу?»

«За кого меня принимаешь?» - продемонстрировал Леня

снисходительную улыбочку, - «У меня и сейчас», - кивнул на кровать, вернее

на то, что под ней, - «пара пузырей стоит, привез, когда сюда ехал. Но все

дела эти, с партизаном», - продемонстрировал на лице, как они для него

неприятны, - «к празднику не располагают. Так что чуток подождем, но

готовиться к нему начнем. Шашлык заделаем!»

«Для всех, или для себя?» - решился я на уточнение.

«Для нас с тобой плюс Виталий и Слава. И больше никого! Потому что

тогда придется студенток приглашать! А они у меня во где!» - и показал

рукой, что где-то в районе горла. Надеюсь, это касается только Розочки.

55

«Хочешь Егорыча и Томочку обидеть? Ладно наша молодежь, могут

сами о себе позаботиться. А этим то куда деваться? »

«Этих пригласим! Егорыча обрадуем, и Томочку обнадежим!» -

усмехнулся Леня, да еще и подмигнул.

«Обнадежим то в чем?» - почувствовал я какой то подвох.

«Что она мужикам еще нужна!» - это он тоном игривым, а дальше

серьезно, - «Уважишь ее – и ни какая другая не понадобится! А Розочка

сейчас свободна, и кто знает, что у нее в голове!» - погрозил мне пальцем, -

«Близко к ней не подходи!»

К ней я и не подходил, кроме как по рабочим делам. Зато на следующий

день вечером она пришла в наш домик к нему, с уже привычной золотой

цепью с крестом на шее. И очень смело объяснила зачем:

«Леонид Дмитрович! Вы обещали мне привезти в долг водки бутылку!

Пока были заняты, то с ментами, то еще с кем, я к вам не приходила –

слишком вы были серьезными. А сейчас уже какой день улыбаетесь, в

настроении хорошем - я и пришла!»

Леня, как говорят в подобных случаях, поперхнулся. И с пол минуты

ничего вымолвить не мог. А эта…такая красивая, что трудно отвести глаза,

стояла напротив его и продолжала не просто улыбаться, а очаровывать того,

кому эта улыбка предназначалась.

«Ну Леонид Дмитрович!» - добавила в слова ласки и интима, - «Вы же

обещали!»

«Водку не обещал!», - Леня наконец очнулся, - «Я даже головой

покрутил, потому что девушкам водку не привожу! И без нее за тобой глаз да

глаз нужен!»

«Ну Леонид Дмитрович! Ну пожалуйста! У меня на душе так плохо!» -

и честно говорю – так изобразила это «плохо», что я бы, будь у меня бутылка

даже последняя, отказать ей не смог.

«Так плохо, что одна будешь пить?» - это Леня уже с сочувствием, так

его слова Розочки тронули.

«Приглашу Вику с Сашей!» - в голосе девушки мелькнула надежда.

Леня смотрел на нее – а она продолжала его гипнотизировать, не иначе

– вздохнул, нагнулся и начал шарить под кроватью. Выпрямился и протянул

Розе… бутылку вина! Все! Он уже в контролируемом девулей летаргическом

сне!

«Спасибо, Леонид Дмитрович!» - Роза приняла бутылку как должное,