смысле возможного успеха, дела в отряде были совсем плохи. Но куда

денешься? Никуда. И то, что у нас есть, мы Игорю Георгиевичу показывали.

После обеда повезли главного геолога в поле, убедить, что

рассказывали мы чистую правду. Провезли по лучшим местам, и… наконец

от него услышали:

«Все, сдаюсь! Рудного объекта у вас не будет! Но работу нужно

завершить! Что бы второй раз сюда не возвращаться!»

Геологи радостно заулыбались и загудели – не отругал нас Игорь

Георгиевич, согласился, что ничего хорошего и дальше на нашей площади не

предвидится. Все как по команде полезли в кузов машины.

А в отряде в это время заканчивалась подготовка к сабантую. В

столовой под руководством поварихи женщины резали овощи на салат, в

невиданном ранее количестве на печи жарилась сайгачатина. Всем в отряде

должно хватить, все должны запомнить этот день, день рождения моего

ребенка! Вернувшись в отряд, геологи тоже не остались без дела, работа

нашлась и для них.

73

На сабантуй в распоряжение временных работников представлялась

столовая, а для ИТРовцев, моих друзей и коллег, готовился домик Виталия и

Славы. Из него вынесли кровати, зато занесли столы из камералки, и

составили их в один ряд от окна в одном конце домика до его двери в другом.

Затем собрали все стулья и табуретки, расставили, и я их сосчитал: места

хватит всем.

Шумел отряд до глубокой ночи. Я только успевал принимать

поздравления, да бутылки из рюкзака вытаскивать! В первый перекур

парочку отнес в столовую, где сидели канавщики и шофера, успевшие одну

большую прикончить. Палатку с молодежной компанией тоже навестил,

выслушал поздравления в свой адрес и адрес жены, оставил у них две

бутылки вина. Что они приняли с восторгом.

Утром отряд проснулся поздно как никогда, канавшики вместе со

всеми, и на работу, на канавы для воскресений не пошли. Отлично – тут же я

скумекал – «Пахан» еще неделю будет в неведении, что пистолетика у него

нет. Только и мне эту неделю придется из отряда поменьше отлучаться, в

направлении на канаву, возле которой пистолетик и был спрятан.

Народ, в мужской половине, нуждался в лечении, и к нам с Леней в

домик, где остаток ночи провел и Игорь Георгиевич, зачастил. Я всех

отправлял к Виталию и Славе, помочь разобраться с лишней в их домике

мебелью, после чего обещал лечение. Через полчаса они кучей вернулись, с

остатками вчерашней закуски. Пришлось последние бутылки из рюкзака

доставать и по очереди – стаканов всем не хватило – приводить организмы в

порядок. Игорь Георгиевич тоже пригубил, совсем немного, и

распрощавшись со всеми, с сумкой полез в Газон, абсолютно трезвый шофер

которого уже протирал тряпкой переднее стекло. Я и Леня к машине

подошли, еще раз пожать руку главному геологу. Которому за все время ни

словом не обмолвились насчет наших страстей вокруг пистолета и «Пахана».

Часть двадцатая.

Газон увез Игоря Георгиевича в партию, Леня убежал в столовую,

напомнить поварихе, что обед сегодня не отменяется, а я остался без дела.

Отряд как-то попритих: женщины из палаток и домиков еще не вылезали, а

похмелившиеся мужики снова в них залезли, наверстать упущенный ночью

отдых. Я в своем домике тоже упал на кровать, в надежде подремать, но

мысли в голове к дреме не располагали. Сегодня воскресенье, и как поведет

себя «Пахан»? Найдет ли время навестить канаву и проверить, на месте ли

пистолет? Или сделает это в другой день недели после работы? На его месте

я бы не утерпел, навестил сегодня.

Кстати, не забыть сбегать к луже, устроить и волку-инвалиду праздник.

После сабантуя остатков еды – дай бог в рюкзак поместить. Но это позже,

ближе к вечеру. А сейчас… сейчас Леня в домик вернулся, упал как и я на

кровать, на меня посмотрел, и с улыбкой поделился интересным

наблюдением:

74

«Ты знаешь, что красавица Розочка вчера не ела и не пила в компании,

а валялась в своей палатке? Причем одна!»