друзей и коллег по работе здесь не меньше, чем в отряде. И два дня, среду и

четверг после работы, было коллективное возлияние напитков Бахуса за

здоровье моей жены и моего первенца. А в пятницу с утра, с Игорем

Георгиевичем и в его Газоне, я возвращался в отряд, прислушиваясь к

звяканью в двух рюкзаках банок и бутылок, на ямах и колдобинах, и

переживая за их сохранность.

Вечером подкатили прямо к моему домику – что бы не тащить

тяжеленные рюкзаки со стоянки. Подошли несколько ИТРовцев

поздороваться, рабочая молодежь вылезла из палаток посмотреть в нашу

сторону. Заметил, что «Пахал» из палатки тоже вылез, и вроде как по делам

мимо нашего домика прошел, разглядывая публику. Точно проверял, кого

Газон привез! Убедиться, что не ментов, и что никто на него внимания не

обращает! О экспроприации пистолета он пока вряд ли знает – на канаву

пойдет только в воскресенье, и тогда же убедится, что пистолет исчез. Но и

сейчас, когда бояться ему вроде бы нечего, за ситуацией следит: проверил,

кто во вторник из отряда уехал в партию, а сейчас убедился, что никто,

представляющий для него опасность, из партии с Газоном не вернулся.

Осторожный тип!

Пока к Игорю Георгиевичу приставали со всякими вопросами, я Леню

отвел в сторонку:

«Как дела? Как «Пахан» себя вел?»

«Как всегда», - Леня голос на всякий случай понизил, - «К канаве не

бегал, ни к кому не приставал, суетиться не начал. Думаю, о пропаже

пистолета еще не знает».

«Вот и отлично! Завтра вечером у нас сабантуй, настоящий. Я для

молодежи привез вина, что бы рождение моего сына отметили, а «Пахану» -

он же у канавщиков главный – дам бутылку водки. Что б тоже не обижались,

а он, когда до этого дойдет, на меня лишнего не подумал. Что я к

исчезновению пистолета дело имею!»

«Он и без бутылки не подумает, ты же считай неделю в отряде не был,

стянуть у него ничего не мог», - Леня заулыбался, - «А на завтра и на

воскресенье у тебя тоже алиби: будешь или пить, или похмеляться!» - к нам

подходил Виталий, и начальник посмотрел в его сторону, - «Все, я пошел! А

волка – Слава накормил!»

Я Славу тут же отловил, и на мой понятный взгляд он со смешком

ответил:

72

«Отнес я твоему волку жратву, отнес! Только самого не видел, но как по

кустам бегал – слышал!» Я ему пожал руку, в знак признательности, а про

себя подумал: волк то – только меня к себе подпускает, считает если не

другом, то хорошим знакомым!

На следующий день у геологов и геофизиков была камералка –

показывали Игорю Георгиевичу материалы и докладывали об «успехах».

Которыми ни у кого и не пахло.

Если признаться честно, площади со столь простым геологическим

строением, на которой мы должны ну хоть что то найти, даже не

месторождение, а примитивное рудопроявление, я еще не видел. Основными

породами были древние песчаники, причем всего несколько их

разновидностей, в которых не путались не только наши молодые

специалисты, но и студенты на практике. Интрузивные образования –

линейные дайки и небольшие массивы – так отличались по цвету и другим

четким признакам и между собой, и от вмещающих песчаников, что их не

спутал бы первокурсник. А разрывные структуры, или разломы, так хорошо

пропечатывались на фотоснимках местности с самолета, что пропустить их

было невозможно. И при всем этом, никаких современных образований

приличной мощности! То-есть, никаких наносов, скрывающих коренные

породы. Ну разве что в нескольких долинах, и то не более одного-двух

метров мощностью – мы уже не знали куда отправить БКМ, который и создан

такие наносы преодолевать!

При всей этой простоте (для геологов) мы конечно разломы канавами

вскрывали, подозрительные места тоже, и везде отбирали пробы. В камералке

всегда лежала целая их куча, и любым попутным транспортом они

отправлялись в партию, а куча тут же пополнялась новыми. Причем, на

пробы особой надежды мы не питали, потому что измененных пород, в

которых могла быть хоть какая руда, пока нигде не выявили. Так что, в