— Принцесса Тсунаде, я в корне не согласен с вашей тактикой, — проскрипел он.

— Данзо… — процедила Хокаге, и по этому тону Хатаке понял, что Пятая питает резкую неприязнь к этому старикашке. Сам копирующий ниндзя был осведомлен, что этот старик является главой особого подразделения АНБУ – Корня, но больше не знал ничего.

— Три года, а Коноха продолжает жить без джинчурики. Девятихвостый покинул ее и не собирается возвращаться. Теперь, когда стало известно, что джинчурики жив, это ясно, как день.

— Его зовут Узумаки Наруто! – воскликнула Пятая, сжав кулак, — то, что Коноха лишилась джинчурики, только обезопасило ее от внутренней угрозы!

— Вовсе нет, — возразил Данзо, — внутренней угрозы больше нет. Но что случится, когда другие страны узнают о нашей слабости?

Какаши продолжил стоять столбом, сохраняя гробовое молчание. Шаг за шагом старик приближался к столу, вскоре поравнявшись с Хатаке и бросив на него презрительный взгляд.

— Они знают, и за эти три года ни разу не заявляли права на нашу территорию. Мне кажется, никто не заинтересован в войне, — процедила женщина.

Шимура посмотрел на нее снизу вверх.

— Принцесса, я советую вам пообщаться с советниками. Думаю, они согласны с тем, что Девятихвостый должен вернуться в Коноху. Живым или мертвым…

С этими словами старик повернулся и заковылял к выходу, скрывшись в коридоре. Хатаке бросил на дверь удивленный взгляд. Никто не смел вот так открыто показывать свое неуважение к Тсунаде, зная ее горячный нрав.

— Что вы намерены делать? – спросил Какаши, задумавшись о том, повлияло ли мнение Данзо на Пятую.

Женщина хрустнула костяшками пальцев.

— Я осталась при своем мнении, Какаши. И советники меня не переубедят. Ты свободен, — холодно произнесла она, и Хатаке поспешил покинуть кабинет.

— Зачем ты так с Сакурой? – повторил Наруто свой извечный вопрос.

— Прошло уже две недели, а ты не затыкаешься, — прошипел Саске, бросая сюрикены в приколоченный к бревну манекен.

Они находились в очередном тренировочном зале, где обычно тренировались в метании оружия. Просторное помещение было звуконепроницаемым, поэтому, оставшись наедине, Наруто и Саске могли говорить о чем угодно. Орочимару давал им полную свободу действий, или, по крайней мере, делал вид.

У противоположной стены выстроились в ряд вертикальные бревна с манекенами и различными мишенями.

Наруто не вытерпел и выбросил вперед руку с цепью, вылетевшей из под рукава. Груз врезался в цель Саске, разнося ее на щепки.

— Эй, — возмутился Учиха.

Наруто поднял взгляд, и Саске увидел в его глазах веселые искорки.

— Может быть, я хотел ЭТО сделать, — сказал Узумаки, вызвав недоумение у товарища.

— Так чего же не предупредил? – усмехнулся Учиха, подбирая с пола свою катану.

Наруто промолчал. Тренировка на этот день была закончена, и Учиха с Узумаки отправились в столовую. В момент уничтожив две порции суши, Наруто отправился к себе.

За последнее время он слишком сильно устал, и впервые за несколько недель завтра его ждал выходной, то есть, прекрасная возможность выспаться.

Наруто погрузился в тихий и спокойный сон, спиной ощущая через простыню холод каменной плиты, служившей кроватью. В памяти всплывали счастливые моменты прошлого, когда он с Сакурой, Саске и Какаши в очередной раз отправлялся на миссию…

Сакура… Пожалуй, за все эти годы он все еще не мог ее забыть. Ее милое личико в судорогах боли все еще осталось в его памяти. Эта встреча вскрыла давние шрамы в его душе, но Наруто научился терпеть…

Проснулся он от громкого грохота и землетрясения, от которого рухнул на пол вместе с одеялом. Наруто быстро оделся, намотал на руку цепь и выскочил в коридор. Соседняя дверь – дверь в кабинет Орочимару в следующий миг вылетела, врезавшись в противоположную сторону. Узумаки сощурился от резкого мерцания знакомых синих молний.

— Саске, — проворчал блондин, догадавшись, кто устроил этот погром.

Из противоположного конца коридора, сломя голову, несся Кабуто с каким-то подносом в руках. Когда он поравнялся с дверью, поднос выпал из его рук, а сам очкарик застыл с открытым ртом.

Из дверного проема, в котором перестали мелькать молнии, показался Саске. Его белоснежная рубаха была заляпана кровью и какой-то зеленоватой жидкостью.

Он встретился взглядом с Кабуто, похлопал его по плечу и произнес: