А он продолжал:

— И я старше принца, на пару месяцев, но старше. Понимаешь? Признай меня король, и я бы сейчас сидел на троне. И у Сандерланда был бы впервые за много веков король-маг. Вот разве это честно? Несколько слов в храме с нелюбимой женщиной, и её дети — наследники. А дети от гораздо более желанной женщины, и гораздо более одарённые дети! — ни с чем.

В голосе Грига сквозила такая непередаваемая обида на несправедливость этого мира, что я решила сочувственно ему покивать — а вдруг и правда чего расскажет?

Но он решил, что хорошего понемножку:

— Я мог бы тебя заставить, — проговорил он, сверля меня глазами, и я явственно ощутила опять запах крови и страха. Теперь уже была уверена, что мне не показалось. Интересно, что это? Возможно, демоны? Вряд ли Винар была единственным демоном, которого он призвал. И, наверняка, одним из самых безобидных.

— Но ты мне симпатична… — продолжил он, — и из под палки получаются плохие союзники.

— Что Вы от меня хотите? — неожиданно для самой себя, спросила вполне деловым тоном. В конце концов, что толку упираться? Пока с меня не берут клятву, можно соглашаться на что угодно.

И Григ улыбнулся. Так, что меня передёрнуло. Хотя, он явно добивался другого эффекта.

— Гордон и Мэррой — высокомерные ублюдки, — сказал маг. И я с ним согласилась. — Каждый из них ведёт свою игру, и если своего товарища, — тут он издевательски ухмыльнулся, — я вижу насквозь — он хочет забрать Алмаз Сандерланда, который ему никогда не подчинится, то что задумал Мэррой мне неясно. Он сделал нам очень заманчивое предложение… очень… и в его описании всё выглядит невероятно легко, но, в таком случае, почему же он не сделал этого сам?

А он пытался, — подумала я. Но вслух говорить не стала.

— Твой друг обречён, — сказал мне маг, и я не стала с ним спорить. В конце концов, это он мне должен свои планы выболтать, а не я ему. — И тебе надо подумать о себе. Ты знаешь, что Мэррой собирается тебя забрать?

Интересно, зачем? Сделает чучело на память?

Через полчаса я спустилась к Мэррою. У меня был свой собственный план, не имеющий ничего общего с планом Грига, и после которого, вероятно, Мэррой меня собственными руками придушит.

Он сидел в гостиной за столом и листал какие-то записи. Пособие «Как убить лучшего друга» мрачно предположила я, чтобы как-то разогнать окутывающий меня страх и отвлечься от волнения. А вдруг Шеррайг ошибся и моё лечение не приведёт к «заражению» проклятием? С другой стороны, а что я вообще теряю?

— Лорд Мэррой, — окликнула его я, и, когда он повернулся, от души расцарапала ему лицо левой рукой. И тут же залечила правой, стараясь не думать, что я использую дар по сути для убийства.

Кажется, его первой реакцией было меня ударить… или как раз придушить, он даже успел привстать, но тут ему стало не до меня, он охнул и стремительно бледняя опустился обратно на стул. Я видела, как его медленно окутывало пеленой проклятия… и, так как он ничего не делал, начала волноваться. По моему плану, он должен был сразу признать своё «детище», и обезвредить его. А он бледнел, скрючивался на стуле, и всё.

— Ну же! — не выдержала я. — Это твоё собственное проклятие, которое ты наслал на Шеррайга. Давай же, обезвреживай!

Удивительно, но это его как-то подстегнуло — он выхватил откуда-то нож, полоснул себя по руке — Шеррайг вроде и предполагал, что обезвреживается кровью Мэрроя, и быстро что-то забормотал.

В какой-то момент мне стало плохо, не больно, как когда проклятие накрыло меня в ту недобрую ночь, просто закружилась голова, и я чуть не упала. А когда пришла в себя, лорд Мэррой держал меня за горло, и в глазах его была смерть.

— Дрянь, — сказал сиятельный лорд. — Ну какая же ты дрянь… Впрочем, — тут его взгляд скользнул по лицу и опустился ниже, — оказывается, вполне симпатичная дрянь. Я разберусь с тобой после… с удовольствием разберусь, — предвкушающе улыбнулся он.

А я размышляла — плевать ему в лицо, в надежде, что быстро прибьёт или ещё на что-то пока можно надеяться? Отпускать меня Мэррой не спешил, всё так же держал рукой за горло и рассматривал.

— Если бы я знал, — вдруг продолжил он, — что проклятие заморожено, а не обезврежено, я бы просто подождал. Ещё немного подождал. Ты даже представить не можешь, как это было больно — отдирать часть себя, чтобы не зацепило проклятием…

Представить я не могла, но помнила — Шеррайг говорил, что это сродни отрезанию ноги или руки самому себе. И радовался. И тут до меня, наконец, дошло.