Приходит мужик по адресу, чтобы зря не мельтешить, сразу нашел кабинет

главного, с достоинством заходит. Сидит брюнет, по национальности вылитый

Иисус Христос, весь в белом, включая шапочку. Наш ему говорит:

– Вы «керенки» принимаете?

Брюнет посмотрел на него добрыми глазами, нажал какую-то кнопочку и

ласково отвечает:

– Принимаем, отчего же у хорошего человека не принять?

– А курс, у вас какой? – спрашивает мужик.

Брюнет замялся и говорит:

– А курс у нас, милейший, два-три месяца. Но для вас, наверное, все полгода

будет.

Заходят санитары природы, косая сажень в щеках, с веревками. И повели

нашего мужика в покои, где сейчас по причине полнолуния было неспокойно.

И что самое удивительное в этой истории, деньги он там все-таки поменял и

довольно удачно. У самого А.Ф. Керенского, который лежал в шестой палате и по

причине безусловной инвалидности уже отошел от активной политической

деятельности.

Да, а того мужика звали Васей, а жену его Ниной.

ЖИВИ НЕ ХОЧУ

А в Аравийской пустыне нынче жарко. Тамошние трудовые арабы, арабки и

ихние арабчата, едучи на верблюдах и глядючи на миражи, наверно потеют

сейчас в своих бурнусах. Верблюду что, верблюд попил разок и на неделю, а

человек конструкция тонкая. Он страдает и страждет. Запекшиеся губы шепчут:

«Скажи, караванщик, когда же вода?». А караванщика уже и след простыл. Только

друг пустынь варан гадко ухмыляется из-за бархана: «Нету, мол, воды, товарищи

арабы, надысь еще выпили. И, все равно, все вы здесь передохнете». Сами

понимаете, какая тяжелая моральная обстановка. Ни помыться тебе после

работы, ни ушицы сварить. И ничего - живут.

А на севере противоположная картина, можно сказать, обратная. Там эскимосы

и чукчи замороженную субстанцию из рыбы едят, а перед ними шаман

выступает. Порчу отводит, падла. А мороз необычный, озверелый, прямо скажем,

мороз. Все в кухлянках и теплых кальсонах с начесом. И главное - деревьев нет,

чтобы заготовку дров организовать. Лошадей у них тоже нет, на собаках люди

ездят. Национальный напиток – спирт. Единственная вещь, которая здесь не

замерзает. Национальный инструмент – бубен. А вы как думали – на морозе на

балалайке больно-то не поиграешь. Белое безмолвие, белые медведи. Горячка и

та белая. Короче, хорошего мало, а многого совсем нет. И ничего - живут.

То ли дело у нас. Климат хоть резкий, но зато континентальный. Летом тепло,

зимой холодно. Все как у людей. Летом босиком по траве-мураве, клубника зреет,

белые растут шляпками вверх. Красотища. А на уду порыбалить, это ж е - мое. А в

полдень на пляж и в песочек. Лежишь, пивко потягиваешь, а рядом такие русалки

ходят, фигурами играют. Жизненный тонус растет прямо на глазах. Иногда даже

за свой вид неудобно.

А зимой? Да на лыжах, да на лыжную прогулку. Солнышко блестит, снег

искрится, душа поет. Хорошо! А с мороза да на печку под дедушкин тулуп. Да

сосудорасширяющего стакан - другой - четвертый и раздольную русскую… А

потом тулуп в сторону и в пляс. Да с тетей Марусей… Да с выходом из-за печки.

Эх, живи не хочу. И чем дальше, тем больше. А тех, кто хотят все меньше и

меньше. Можно сказать я один и остался. И чего людям надо?

ИМИДЖ

Главное в нашей жизни – так называемый имидж. Проще говоря, чтобы тебе

завидовали. А какой у меня может быть имидж, если зарплата, прости господи, а

жена, прости жена… Особенно по утрам, когда глаз еще не замылился. Но

ревнивая! Где был? С кем? Почему трезвый? Так что живу я довольно скучно. Это

у других все получается легко и просто, как на острове Чунга-Чанга. А у меня одна

отдушина – тружусь над созданием собственного имиджа. Звоню вечером другу

Валере и лениво так говорю:

– Слышь, Валер, у тебя «Запорожец» был, в машинах должен разбираться. Не

подскажешь, что лучше взять «Мерс» или «Вольвочку»? С нуля, естественно.