Ударила молния в знак силы той великой императорской, да так, что голова Октавиана надвое распахнулась.

Венец же цел остался, да больше никто его и не одевал. Позже его изменили, а еще позже и вовсе подменили. То есть, создали из состава другого.

Что же относится к Гай Юлию, то все о нем практически сказано. Потому, переходим к душе иного рода и послушаем, что она воспоет о себе.

Пока Бог ходит за той душою, мы в главу другую переносимся, где и состоится весь разговор.

Глава 7

Александр Македонский в роли великого

Вскоре Бог подзывает нас к себе ближе и говорит так:

– Стойте позади меня. Я сам вопросы задавать буду и всякие слова души той ложные поясню.

– А почему не можем сделать мы того сами?
– спрашиваем у Бога.

– Нельзя вам и рта открывать. Вмиг душа та в вас самих обернется. Захотите и вы славы той лживой исповедать и к власти таким же путем прибиться. Стойте позади и молча слушайте. Сам знаю, что вас интересует и зачем мне душа эта так же, как и вам, нужна будет. Как зовут тебя и почему под знаком моим в скрещении линий содержешься?

– Зовусь Мемфисом, - душа та отвечает, - а под знаком тем состою оттого, что при мне Иисус возродился. За мою бытность на ноги встал он и по земле, много оскверненной, пошел.

– Хорошо, - похвалил Бог, - пока правду говоришь. Отвечай так и далее. Возможно, за то грехи твои отпущу чуть более, нежели до того делал это. Расскажи о жизни своей расчудесной и покажь, как к власти доступился, что императорской произрастала.

– Много говорить не буду, - скупо пообещала та душа, - родился я Мемфисом.

Мемфисом в истории и остался. Имя Александр мне сами люди сложили.

При мне еще то все творилось и слава великая упрочалась. Был я беден и скуден на добро всякое. Слыл римлянином настоящим.

И мать, и отец так прозывались. И жили мы в Риме самом. С детства воспитывался я грубо. Отец мой сильно за девами волочился и почти всегда к дому в хмелю большом приходил.

Вел жизнь праздную особо он, потому рано скончался и без наследства нас какого оставил. Мать дальше в слуги подалась, а меня учеником сослала к императору Аристотелю.

Так он при детстве моем звался и так его я обозначил для себя самого. Знал я по учебе той и Цицерона, и императора последующего Юлия, и многих других из имен известных.

Все они со мною в разном возрасте обучались и еще в школе гладиаторской состояли, а Спартак при мне оруженосцем состоял вначале. Дальше он к другу старому моему прибился и против меня самого пошел.

Хотел он, как и я, к власти той прибегнуть, но мало из того, что получилось. И, как известно, погубил я планы и мечты его, хотя не мне лично те лавры принадлежат.

К власти самой пробился я не случайно. Задумали мы с Генократом в Риме власть изменить. Хотели побольше земель других присоединить и богатством фараонов овладеть.

Знал я много о них всякого. От того мечтой заразился и стал на путь опустошения земного. Но вначале о сути прихода моего.

Кроме Генократа ко мне в заговор утаенный входило еще несколько. Имена их такие: одного Арифмедом звали, другого Сократом, третьего Аристотелем, четвертого Аполонием, а пятого Гармием.

Были и другие, но имена их меньше созвучны были, а потому в памяти мало улеглись. Из многих помню Симметра и Персида. Они власть в землях других воздавали. Также вошла в жизнь мою Клеопатра, Марк Антоний из числа друзей моих ранних и от меня же бежавших, Главк и Марк Квиридий, что позже стал управлять Мемфисом городом.

Также знаю я Менаполюса - царя федуклийского, Дорния Аполонского - грека афинского и оракула дельфийского, Федукла Сиракузского, что позже Архимедом стал, Мизария Византийского /мизареты обосновавшего по римскому стилю/, Дельфию и Плутониду знал из цариц, Птолемею и Фану - великую царицу индийскую.

Грек Феофан мне родственником приходился. Повзрослев немного, я женился на дочери его слабо видящей. Кармильдия звали ту деву. Знал я Турема Синозского - великого врачевателя исскусстного. Раны мои он залечивал. Сохранил в памяти имя еще одно - Феноклия Портирейского. Был он врагом мне, в землях путь преграждал. Из египетских имен помню слабо. Редко встречал кого на своем пути, потому и мало кто запомнился. Но начну с начала.

Как только заговор наш состоялся и мысль свою в дело воздвигли, к власти Октавиан пришел.

Но его судьба вам известна и буду рассказывать о себе. Октавиана того люди захотели, да, наверное, небо отвергло.

Так на смену ему я пробился. Друзья поддержали меня на выборах, а уже тогда руку вверх тянули и патрициями величались.

Помог делу моему еще Клавдий, Главком именующийся. Состоял и он в нашем заговоре, да только в сторону немного в тот момент отошел. Но все же, мне помог и вскоре императором тем я стал. Много я не думал. Говорил, что знаю, как Рим извечно сыт будет. Сам за дело взялся и войско свое начал готовить. Созвал гладиаторов и велел им обучать войско свое. Сам я в деле том особо участия не принимал и во всем полагался на других.