Тейлор выпустил из себя дым.

– Ты раньше бывала в Чикаго, Лииз?

– Вообще-то, я местная.

Тейлор резко остановился.

– Правда?

– Да, - мой голос подскочил на октаву, словно я переспрашивала.

– Ха! В Сан-Диего миллионы людей, а Томас подцепил девчонку из Иллинойса.

– Боже, Тейлор, - проворчал Томас.

– Извини, - произнес Тейлор, обернувшись ко мне.

У него было такое же очаровательное выражение лица, как и у Томаса, от которого девушки были в восторге, и до меня начало доходить, что это просто отличительная черта Мэддоксов.

– Фэлин у отца?
– Спросил Томас.

Тейлор покачал головой.

– Она на работе. Мы встретимся в Сент-Томасе и вместе полетим обратно.

– Кто встретил тебя в аэропорту? Трэв или Трент?
– Задавал вопросы Томас.

– Милый, - я сжала руку Томаса.

Тейлор засмеялся.

– Я уже привык. Он всегда был такой.

Он пошел дальше, и взгляд Томаса смягчился, он поднес мою руку к своим губам и прижался к ней в коротком нежном поцелуе.

Тейлор кивнул.

– Меня забрал Шепли. Трэвис проведет с ним весть день, так что я одолжил машину Трэва, чтобы вас встретить. Он не знает, что мы в городе. Думает, мы встретимся только завтра в Сент-Томасе, как и девчонки.

– Все девушки в Сент-Томасе?
– Поинтересовалась я.

Томас посмотрел на меня. Сразу догадавшись, что я имела в виду.

– Нет, не все. Только Эбби и подружки невесты.
– Мы вышли на главную парковку, и Тейлор указал вперед.
– Я припарковался у самого забора.

Преодолев ярдов сто (91,44м) или около того по ледяному ветру, Тейлор вытащил связку ключей из кармана и нажал кнопку. Через несколько машин от нас пропищала серебристая «Тойота Камри».

– Мне одному кажется слишком странным, что у Трэвиса теперь есть машина?
– Спросил Томас, глядя на автомобиль.

На зеркале заднего вида висела золотая цепь. Концы, которой проходили сквозь маленькие отверстия, удерживая белые покерные фишки. Они были по-настоящему уникальны, с черно-белыми полосками по краям и красной надписью в середине.

Тейлор покачал головой и нажал другую кнопку, открывая багажник.

– Ты бы видел его за рулем. Он похож на девчонку.

– Хорошо, что я продаю свою, - произнесла я.

Томас засмеялся и помог Тейлору уложить наши сумки. Старший Мэддокс обошел машину и открыл для меня пассажирскую дверцу, но я отрицательно покачала головой.

– Все нормально. Садись вперед, рядом с братом.
– И открыла заднюю дверь.
– Я сяду сзади.

Томас наклонился поцеловать меня в щеку, но заметил, как я таращусь на заднее сиденье. И тоже посмотрел туда.

– Это еще кто такой?
– Спросил Томас.

– А! Это Тотошка. Я присматриваю за ним, - ответил Тейлор с гордой улыбкой, демонстрируя ямочку на одной щеке.
– Эбби, скорее всего, прикончит меня, если узнает, что я оставил его одного в машине, но меня не было всего десять минут. И в салоне все еще тепло.

Собака виляла задней частью тела, одетая в сине-золотой свитер, она стояла на специальной плюшевой лежанке.

– Я, - начала я, глядя на Томаса.
– У меня никогда не было собаки.

Тейлор засмеялся.

– Не беспокойся о нем. Просто садись рядом. А мне нужно его пристегнуть. Эбби, вроде как, повернута на этой собаке.

Тейлор открыл дверь с другой стороны и обвязал Тотошку нейлоновыми ремнями. Пес, должно быть, привык к подобному, потому что сидел и со стойким спокойствием ожидал, пока Тейлор пристегнет каждый ремешок.

Томас отгибал подстилку, пока не показалось сидение.

– Вот так, милая, - уголки его губ подрагивали, словно он пытался подавить улыбку.

Я показала ему язык, и он захлопнул дверцу.

Вставив ремень безопасности в пряжку до характерного щелчка, я услышала смех Тейлора.

– Ты такой бесхребетный слабак.

Томас схватился за ручку пассажирской двери.

– Она слышит тебя, мудак. Дверца с моей стороны открыта.

Тейлор залез в машину со своей стороны и повернулся ко мне с виноватым выражением лица.

– Прости, Лииз.

Я покачала головой, одновременно забавляясь и поражаясь их взаимным подколам. Мы словно провалились в кроличью нору и оказались посреди студенческого общежития, окруженные пьяными карапузами. Выражение «Выкуси» приобрело абсолютно другое значение.

Томас и Тейлор пристегнулись, и машина двинулась с места. Поездка на мальчишник была насыщена красочными оскорблениями и новостями о том, кто кого сделал, и кто чем занимается.

Камиллу и Трентона никто из них не упоминал. Мне стало интересно, как его семья отнеслась к тому, что она встречалась сначала с Томасом, а теперь и с Трентоном, как невзлюбили ее, понимая, что она стала причиной, по которой Томас больше не приезжает домой, стараясь избежать неловкости или боли. Меня захлестнуло волной стыда, как только эти мысли закрались в голову.