– Мне нравится, - огрызнулся Влад.
– Я бы охотно туда вернулся. У нас уж всяко поуютнее, зверье не скалится. Лес стоит смирно, как и положено деревяшкам. Никто, понимаешь, подножки не ставит и на зиму не закапывается.

– Это вовсе не важно, - снова широко отмахнулся пацан, подражая кому-то старшему.
– Главное в другом. Сам сказал: власть. У нас желать власти - значит, идти вниз, исподью кланяться. Власть - когда чужими руками делаешь дела. Принуждение. Рабство. Неволя. Жизнь без выбора, по чужому правилу. Все или что-то одно.

– Все, - хмыкнул Влад, вспомнив вдруг своего последнего босса и его любимчиков, добывающих славу за счет чужого труда и чужих идей.
– Но разве так всегда плохо? Хороший хозяин с умом распорядится ресурсами.

– Исподники дадут всегда больше, чем возьмешь сам, - настороженно молвил Врост.
– Все знают: если поддаться им, сперва много дадут. Все знают, но иногда берут. Мой папа взял. Он хотел уйти из Нитля и жить тихо, и чтобы, - Врост улыбнулся побледневшими, дрожащими губами, - с умом распорядиться... Только его сразу сожрало, а я вот накопил долг. Его и свой, за двоих избываю. Чтоб не брату тащить, у него семья, понимаешь? Власть - когда приказываешь и люди тебе ресурсы. Сила - когда себя меняешь и за тобой идут, уважая и доверяя. Когда в лес ночью без буга и до Файена дотронуться можно, не обжигаясь. Сила внутри, власть снаружи. Чем больше наружу уходит, тем меньше ты человек. Тем слабее твое право.

– Какое право?
– заинтересовался Влад.

– Право расти без ограничения, - ответил Врост.
– До великана. Когда нет предела тому, что ты можешь. Кроме тебя, никто уже не остановит, если идешь.

– Как рогач через лес, - прищурился Влад.

– Большой рогач, - рассмеялся мальчик. Наклонил голову, подозрительно морща нос.
– Пошли завтракать? Пахнет вон как, хлеб испекли. Горячий он вкуснее всего.

Влад осмотрелся, пробуя сообразить, годна ли его старая одежда и есть ли новая, кроме рубахи. Врост понял, спрыгнул и добежал до сундука, откинул крышку, порылся и добыл совсем новую рубаху с вышивкой, штаны, пояс. Влад оделся, озираясь на буга и пытаясь понять, насколько этот зверь дружелюбнее Кайена и получил ли он свою порцию черных шариков? Игрун вдруг подпрыгнул, словно распрямилась в нем пружина - и в одно движение пропал за окном.

– Бэл проснулся, - мрачно сообщил Врост, не оборачиваясь.
– Ох, теперь будет мне... От Игруна во всю пахнет лесом, да ему подсказки и не нужны, Бэл взялся последние дни прорицать без передыху, на него нашло, понимаешь? Сам не рад, а сила в рост рванула, не спросившись.

В дверь три раза стукнули: отчетливо, требовательно.

– Да, - отозвался Влад.

Он очень надеялся, что в коридоре обнаружится Светл, человек приятный и обаятельный. Увы, будить явился бородатый анг. Кивнул, как чужому и малоприятному, и не гостю - нахлебнику. Отвернулся, уперся взглядом, как копьем, в лоб пацану.

– Я поговорю с Бэлом. Незачем выделять комнату тому, кто не ночует в стенах замка, не ценит место ученика и не помнит свой долг.

– Но я...

– Незачем.

Разговор исчерпал себя, анг отвернулся и шагнул прочь, буркнув в никуда, что каминный зал надо посетить сразу после завтрака, а завтрак ждет лентяев в малом южном зале.

– Строгий, - шепотом предположил Влад, подстраиваясь под огорчение мальчишки.

– Прав, - поморщился Врост, подал руку и повел в южный зал.
– Осень, снег скоро упадет, а я вот... глупости делаю. Стыдно.

– Чем плох снег?

– Сам расскажу.

Анг вдруг оказался рядом, лицо в лицо. Бесцеремонно выдрал руку Вроста из ладони и занял место между мальчиком и гостем. Дальше шли молча, и Владу казалось, что от буга исходила меньшая угроза, чем от этого злобного выскочки, мнящего себя великим полководцем и вполне определенно - упивающегося властью. И силой. Сколько бы Врост ни пытался разделить два понятия, Влад по опыту знал: они всегда сливаются воедино. Сила питает власть, а власть приращивает силу. Это закон мира людей столь же непреложный, как поедание всех всеми в диком лесу.

За завтраком впервые удалось увидеть слуг, тех второстепенных людей, кто, по опыту Влада, обладал обыкновенно неисчерпаемыми запасами информации о хозяевах жизни. Поощри, посочувствуй, найди слабину - и получишь сведения.

Слуги замка Файен ничем не отличались от хорошо вышколенного персонала сетевого ресторана. Они улыбались, запоминали предпочтения и охотно оказывали мелкие и, вроде бы, не обязательные услуги. Держали дистанцию и не мешали гостям общаться, то есть оставались приятным фоном завтрака, не более того. Влад похвалил хлеб и спросил, кто печет, попросил передать благодарность, сделал еще несколько пробных замечаний. Слуги определенно были схожи в реакциях с привычными земными людьми того же статуса. Хотя бы это обнадеживало. Увы, завтрак прошел в немыслимой спешке, анг молчал так выразительно, что лишний кусок в рот не лез, да и напиться удалось лишь на ходу, прихватив с собой кубок.

Влад мысленно скривился, сохраняя выражение деловой сосредоточенности на лице. Как ни назови мир, утро неизбежно начнется с совещания у большого босса, где приближенных похвалят, а новичка пнут для острастки и придания ускорения. На сей раз, увы, худшая вселенская традиция отягощена тем, что за гостем есть немалая вина. Каждый шаг приближает к неотвратимому. Вон и дверь, в каминном зале придется рассказать всю правду о Тохе. Или почти всю. Или часть правды, уж как получится. Если очень постараться, можно смягчить версию: он, человек из плоскости, не виновен в перерождении Тоха, он жертва коварства, проявленного неведомым общим врагом.