.................................................................................

Москва златоглавая и обильная встретила Виктора Степановича на редкость приветливо, ничего удивительного, человека с большими деньгами в кармане вероятно и в Аду ласково примут и сам Сатана за швейцара услужливо дверь распахнет. Здесь уже необходимости маскироваться и прибедняться, не провинция - столица! И наш скромный серенький курляндец моментально расцвел, преобразился в солидного и важного богатого господина, зажил на широкую ногу. Первым делом он прикупил небольшой но вполне приличный особнячок со всеми приличествующими службами, к великому сожалению весьма далеко от центра города. Тут в столице прямо беда, целые городские улицы заняты усадьбами старинной, нередко уже давно забытой современниками знати, такими древними фамилиями, как Кропоткины, Трубецкие, Пушкины например. Местные дремучие зубры своих родовых гнезд не желают пришельцу уступать ни за какие деньги. Чтоб сковырнуть московских "бояр" их с насиженных веками местечек нужна или опричнина, как при Грозном, или революция. Непонятно чего эти реликты пыжатся, так от князей Кропоткиных его взашей выставили, при этом чуть не избили гады, не захотели продать место пожалованное чуть ли не при Грозном. Пора бы им смириться, ведь страной уже столетие правят "надменные потомки известной подлостью прославленных отцов, пятою рабскою поправшие обломки игрою счастия обиженных родов", а эти московские динозавры все еще на что-то надеются. Совершенно напрасно Юрский период, время гигантов давно закончилось и наверх из подземелий вышли подлые крысы...

На короткое время он забыл о своей важной миссии, ученый-историк одолел в душе Степаныча расчетливого дельца, в которого он превратился в последнюю пятилетку... По-другому и быть не могло, воздух старой столицы просто опьянял, сводил с ума пришельца из будущего. Для профессионала это неслыханная, невероятная возможность заглянуть в известную только по документам удаленную от нас почти на два столетия эпоху. Он то шатался, словно пьяный часам по Красной Площади, разглядывая башни и стены московского Кремля, то поднимался на древние валы исчезнувшего в ХХ веке Китай-города, то вдыхал удивительную атмосферу торговых бесчисленных рядов, попутно разглядывая толпу причудливо одетых горожан. Тут все смешалось от важных барынь в шелках и бархате до оборванных вшивых нищих на папертях живописных церквей. Колокольный малиновый звон кажется не прекращался здесь ни на минуту, точно в столице жизнь была сплошным непрерывным торжеством. Но скоро "темная сторона силы" в его мятущейся душе взяла полный реванш...

Но не каждый день праздник, приходиться заниматься и обыденными делами. Первым делом он расширил штат своей домашней прислуги, у московских богатых дворян есть неформальная, неписанная норма - не менее пятидесяти дворовых на одного барина, иначе это же не барин, а не пойми кто. С таким не раскланиваются, не пожимают руки и даже не допускают обычно к себе в дом. Особо богатые и знатные дворяне, навроде князей Шереметьевых содержали до 600 слуг. Иностранцы только удивлялись, зачем столько бездельников один вольнонаемный вполне мог бы заменить троих? Нельзя иначе - сие называется мудреным польским словом "гонор".

Покупал крепостных Степаныч по объявлениям в газетах и по знакомству, здесь они даже дешевле стоят чем в провинциальном городе, вот смотрим например: "Продается умелая кухарка с дочерью 14 годов." Чего бы не взять, цена невелика? Полсотни просят за девку и столько же за ее мамашу. Для столицы вполне прилично, это только в самой глухой деревне девицу или бабу можно взять за пятерку. Тем более что деревенской Марфушке-потаскушке давно пора найти достойную замену, упорно не хочет дрянь такая анальным сексом заниматься, скулит каждый раз как собачонка, стоит только приступить, нет так дальше жить нельзя! Туда-сюда и в итоге у "барина Карлыча" появилось уже сразу три новых наложницы, особенно по душе пришлась молоденькая полуцыганка Варька, прямо огонь девка, заводит его в любое время дня и ночи. Обзавелся наш историк и штатным экзекутором, без него в таком хозяйстве нельзя, не самому же ему лично эту многочисленную публику пороть? Для этой роли прекрасно подошел кучер Степан, купленный вместе с экипажем и четверкой лошадей с аукциона при распродаже имущества разорившегося богача. Теперь чуть что - пожалте милые мои к Степке на конюшню, а он уж спуску никому не даст. Ну а если возникнет нужда выпороть кучера, то тут на помощь придет полиция, стражи порядка за отдельную плату всегда готовы кого-нибудь посечь. Осталось еще камердинера посолиднее найти и мальчишек-казачков посмазливее на запятки кареты, и еще... список длинный, оказывается у именитых господ даже трубку курительную отдельный человек подает.

Там в далеком двадцатом веке, среди прочих коммерческих прожектов ребята предлагали презервативы сюда забрасывать, дескать стабильный спрос гарантирован. Вот идиоты, здесь в России начала 19-го просто сексуальный рай, зачем средства предохранения, если тут все девки "одноразовые"? Купил такую, или взял из своей деревни, побаловался в свое удовольствие и обратно к родителям отправил дуру, или можно даже перепродать с выгодой, что зря он "науке любви" что ли их обучает? Неограниченная власть над людьми просто постепенно творила свое черное дело, и вчерашний тихий кабинетный ученый постепенно и незаметно превращался в настоящего крепостника, того самого "русского барина" легендарного Оболт-Оболдуева, которым так восхищаются в наше время некоторые отдаленные потомки барских холуев. У бар, как известно, своя специфическая мораль и свои критерии нравственности, так надоевшую Марфу Степаныч просто смеха ради выдал замуж за своего самого первого прислужника Петьку-Петрушку-Петушка. Тот бедняга ныл: барин я де молодой еще, дайте погулять маленько, куда мне жениться:

– Ваша милость! Пожалейте сироту! Хоть годок еще погуляти...

– Смирно, вольно! Лечь, встать! Лечь, встать!
– у барина сегодня с утра было хорошее настроение и он склонен немного пошутить, -Чего воешь дурак, успокойся и говори внятно и разборчиво! Или по зубам желаешь получить?

– Барин помилосердствуйте, оне ж на семь годов меня старше!

– Чего недоволен вижу? Ай-ай, мне придется тебя через два года на цареву службу сдать, там и погуляешь, потешишся вволю, мундир красивый и сапожки казна даст.
– тут Виктор Степанович невольно вспомнил и про своего своего современника Александра, надо будет не забыть истребовать за него с военного ведомства деньги, как за рекрута раз квитанцию не дали. Серебро в хозяйстве еще очень пригодится, процесс обмена фальшивых ассигнаций на драгоценные металлы шел к сожалению очень медленно. Выбрасывать сразу в оборот большую массу фальшивок он боялся, местные должны обязательно заметить. Поэтому что-то никак не копились пока золотые трехрублевые червонцы и серебряные рубли, называемые аборигенами "монетой", или даже нередко "монет" - в мужском роде.

– Барин, да оне ж того, не девка, порченные...
– продолжал упрямо гнуть свое Петрушка, надеясь разжалобить грозного господина.

– Зато кадр опытный и обученный, я сам проверял, ха-ха!
– все же какие они смешные людишки, здесь в начале девятнадцатого века, Степаныч давясь от хохота продолжил -Выбирай дурачок или 15 рублей на обзаведение и завтра под венец с Марфушкой, или сейчас 150 "горячих" у Степана и при первом же следующем наборе пойдешь под на службу отечеству.

Пареньку только остается, что утереть сопли, слезы и покорно кланяться в ножки благодетелю, впрочем Марфу барин все же не забыл и иногда еще использовал по прямому назначению, исключительно ради разнообразия. Такой же милости были удостоены, хотя бы один раз, и все остальные более-менее молодые и смазливые бабы и девки из числа прислуги. Только теперь до нашего современника дошел истинный смысл, сказанных в то время слов: "Многие помещики наши весьма изрядные развратники...", а чего в этом плохого? Александр Сергеевич Пушкин, как утверждает ряд компетентных источников, тоже не только осень любил, но пейзанок своих крепостных, эпоха здесь такая, такой дух - нет сил удержаться от соблазна. Что "они тоже люди", нет это рабы, все господа их имеют как хотят, почему же он должен отказывать себе в таком невинном удовольствии, благо и деньги есть и здоровье позволяет. Последнее вообще сильно радовало бывшего историка, еще никогда он не ощущал себя так хорошо, непонятно следствие ли это перемещения во времени, или просто резкой смены обстановки.

..................................................................................

– Швайн-н-н!!! Шайзе!!! Русиш-ш-ш швайн!!!
– режет точно ножом воздух выкрик сзади, почти у самого уха, вжик - взлетает тяжелый черный палаш в стальных ножнах и из монолитного зеленого строя, зажимая ладонями разбитую голову, на утоптанный тысячами сапог плац, вываливается очередной солдат. Остальные не смеют даже вздрогнуть, не то что пригнуться или уклониться от удара... Пнув носком начищенного денщиком до блеска высокого кавалерийского сапога уже шестую на сегодня жертву, Немец немного успокоился, и соизволил движением руки сделать знак фельдфебелю, убери мол эту падаль подальше. В последнее время он разошелся не на шутку, жестокая бессмысленная муштра зачастую длиться от рассвета до темна и в праздник и в будни, по слухам батальон натаскивают к смотру или представлению "высшему начальству". В результате такой усердной подготовки только за последний месяц на кладбище для нижних чинов, что расположено на пустыре за лазаретной помойкой, появились сразу две новые могилы.