грузить, просто навалилось все сразу. Только что она узнала, что вчера, в то

самое время, когда ехала в электричке к ним дачу, а может, немножко позже,

когда уже сидела в тепле, отогреваясь горячим чаем, ее брату позвонили из

полиции и выразили требование, чтобы он с утречка пораньше прибыл на

опознание трупа. То есть, ее трупа. Нормально, а?

А требование объяснили тем, что час назад в одной из подворотен была

обнаружена мертвая девчонка, убитая острым колющим предметом. И при этом

в кармане ее пальто имелось редакционное удостоверение на имя Дарьи

Врублевской.

С братом случился приступ. У него вообще здоровье слабое. Часто

повышается внутричерепное давление, а с сердцем вообще беда,

шунтирование в прошлом году делали. Он из-за этого и Дашку постоянно

изводит, говорит, уходи из своего дурацкого журнала, начинай вникать, мне свой

человек рядом нужен.

А не хочет Дашка вникать в его торговые заморочки! Тупо все там, не

прикольно. Ей на симпозиумы прикольно ездить, на всякие бизнес-

мероприятия, интервью интересно брать, а не с дурацким ассортиментом

разбираться. Игорь на нее всегда злился за это.

Вообще, он хороший, Игорь, они вместе давно живут, никогда не

расставались, вернее. Просто раньше с родителями жили в Редникине, это под

Москвой город, а потом родителей не стало, и Игорь Дашку в Москву увез,

поменял квартиру на меньшую, и перебрались они в Москву. А потом у него

бизнес пошел, он новую квартиру купил, Дашка МГУ закончила, работать в

редакцию пошла.

А Игорь все долбит и долбит, займись делом да займись делом!.. Достал

уже. Ну вот. А вчера, когда ему про Дашку такое сообщили, он сразу сознание

потерял, хорошо, что неотложка быстро приехала. Сейчас он в больнице. И

Феликс говорит, что в себя пока не пришел.

Дашка все-таки заплакала. Надя погладила ее по руке.

– Погоди, девочка, не расстраивайся. Съездишь в больницу, поговоришь с

врачами. Может, заплатишь кому надо. Все будет хорошо, брат поправится. Ты

с этим Феликсом связь держи. Он кто тебе? Дядя?

Дашкино лицо сквозь слезы скривила презрительная гримаска.

– Да никто мне этот Зубов. Игорь с ним дружил, когда мы еще в

Редникине жили. Не знаю, зачем ему такие друзья. Гнусный тип. Каждое слово с

улыбочкой, и всё с подтекстом, гадости одни. Игорь считает, что у него такой

юмор, саркастический. А я вижу, что сволочь. Век бы его не видеть. Он сказал,

что ключи должен вернуть, поэтому придется встречаться. Они вчера с Игорем

вместе ужинали у нас дома. Хотя, хорошо, что этот Табаки возле брата

оказался. А то некому было бы и неотложку вызвать.

Дашка протяжно вздохнула, а Надя подумала, что вот и успокаивается

девочка, выговорилась и успокаивается.

Они довезли ее до дома и, не заезжая на охраняемую территорию

огромного двора, полюбовались издали на гигантскую спираль эстакады,

ведущей к трехуровневому гаражу, оценили масштабы жилого комплекса и,

прежде чем ехать на остаток рабочего дня руководить вверенными им

подразделениями, отправились перекусить в кафешку.

Аккуратно подъедая из фарфоровой мисочки салат «Цезарь», Киреева

запоздало вспомнила, что так и не спросила свою новую знакомую, каким

образом ее удостоверение попало в пальто убитой, и зачем, кстати, Андрею

понадобилось везти Дашу к ним в загородный дом. А потом подумала: «Так

ведь у Андрейки все и спрошу. Он мне расскажет. Наверное».

Даша знала, каким образом оказалось удостоверение в пальто убитой.

Знала и кляла себя последними словами. Ведь могла же позвонить Игорю и не

позвонила!.. Всего один звонок, минутный, не больше, и с братом не случилось

бы беды. Позвонить и сказать, что ксиву эту долбаную где-то потеряла, да и

мобильник тоже, что домой только завтра придет, как и договаривались!

Хотя, может, и права киреевская мамаша. Поправится брат, все будет

хорошо. И ни к чему тогда Игорю знать, что Дашка могла ему позвонить, должна

была ему позвонить после того, как наткнулись они с Андреем на мертвую