— Ну, жди гостей из Новочеркасска...

В карательных целях в Каменскую прибыл 10-й Донской полк. Выгрузившись на станции, казаки тотчас оказались в окружении митингующей толпы. Ни арестовать зачинщиков, ни разоружить их прибывшие оказались не в состоянии. Тогда в помощь им прибыла делегация от Войскового Круга. Председатель Агеев, члены Светозаров, Уланов, Кареев, Бажелов и войсковой старшина Кушнарёв. Их сопровождали казаки лейб-гвардии Атаманского полка. Под его охраной делегация явилась в здание почтово-телеграфной конторы, где проходило заседание Военно-революционного комитета.

С обвинением выступил Агеев. Он утверждал: съезд — это измена Дону, сговор с большевиками: И требовал: делегатам съезда прибыть в Новочеркасск...

Подтёлков сначала не согласился, однако на следующий день они с Кривошлыковым всё-таки решили поехать.

Добирались в стылом прокуренном вагоне. Переговаривались короткими фразами:

— Не столкуемся. Напрасно едем.

— Потребуем от Каледина передать власть...

Поезд в Новочеркасск прибыл в полдень. Низкие тяжёлые облака плыли над городом. На перроне толпились казаки. Делегацию сразу окружил конвой. Ругались, выкрикивали:

— Что, большевикам продались!..

Толпа напирала. Конвой взял ружья наизготовку.

— Сопровождают ровно заключённых.

— Не дивись, от черкесни иного не ждали...

В зал войскового правления набилось много народа. Подтёлков осмотрелся:

— Вот сборище, будто на концерт собрались.

Делегаты от Военно-революционного комитета в первых рядах. Прошёл на своё место, сутулясь, Каледин, следом Богаевский. Усевшись, Каледин снял фуражку, положил перед собой.

— Начнём, господа, не будем время терять.

Он посмотрел на членов комитета.

— Что нам скажет господин Подтёлков? Или, может, вас лучше величать товарищем?

— Можно и товарищем. — Подтёлков коротко изложил цель приезда в Новочеркасск.

Кривошлыков передал Каледину лист с ультиматумом.

Тот лист вернул, проговорил:

— Читайте.

В тишине зала раздался звонкий голос Кривошлыкова:

«Вся власть в области Войска Донского... переходит от войскового атамана к Донскому военно-революционному комитету...

Все отряды, какие действуют против революционных войск, отзываются 15 января сего года и разоружаются, равно как и добровольческие дружины, юнкерские училища и школы прапорщиков. Все участники этих организаций высылаются из пределов Донской области в места их жительства...

... Члены Войскового Круга объявляются неправомочными... Немедленной передачи власти областному казачьему Военно-революционному комитету, впредь до образования в области постоянной трудовой власти всего населения...»

Каледин криво усмехнулся:

— Какие казачьи части вас уполномочили?

Подтёлков поднялся, откашлялся. Перечислял полки и батареи, ему подсказывал Кривошлыков.

Каледин, не переставая усмехаться, спросил с подковыркой:

— Вы власть Ленина и Совета народных комиссаров признаете?

Подтёлков ответил невнятно. За него сказал Кривошлыков:

— Мы казаки, и управление у нас должно быть казачье. И если народ доверяет Советам, то и мы подчиняемся.

Подтёлков добавил резко:

— Мы намерены ввести у себя казачье самоуправление.

Тут голос подал Богаевский:

— Значит, вы не признаете Войсковой Круг?

— Смотря в чём.

— Кто же нас рассудит?

— Народ! — Подтёлков окинул глазами зал. — Народ!

После короткого совещания членов войскового правительства Каледин заявил:

— Наше правительство избрано всем населением Дона и не может сложить своих полномочий без общего решения. Вот соберётся Большой Войсковой Круг — ему и решать. Л я за власть не держусь...

Богаевский сказал веско:

— Только Большой Круг вправе сменить правительство.

— А кто на Круге командовать будет? Ежели вы, так мы его решения не примем, — возразил Подтёлков. — Нас трудовые казаки и фронтовики поддерживают.

Один из членов войскового правительства заметил:

— Красногвардейцы на Дон рвутся, чтобы казачество уничтожить. Они и Россию уничтожили...

Подтёлков рукой как саблей взмахнул:

— Передайте власть в руки Ревкома, и Красная гвардия прекратит наступление.