– Да я уже тысячу раз обдумывала, рассматривала и сводила плюсы и минусы! Все хорошее перекрывается только одним — это искусственная любовь! Искусственная! Не настоящая! Это не то, что он чувствует ко мне на самом деле!

– И что? Чем это плохо? Миллионы женщин мечтают, чтобы их так любили, как тебя понтифик, а ты нос воротишь! “Ах, не нравится, ах, это не настоящее!” - передразнила тетка племянницу, - А что настоящее? Какое чувство? Что ты со своей стороны сделала, чтобы он тебя полюбил? Изменила его судьбу? Думаешь, другие так не делают?

Лина затравленно на нее смотрела, остановившись в углу, а женщина начала ходить вместо нее:

– А когда парень специально ухаживает за девушкой, подарки дарит, заботится, ты считаешь, что он не меняет ее судьбу? Ее отношение к нему? По-твоему, надо всем сиднем сидеть и ждать, сложа руки, пока манна небесная не упадет? Да сколько ж можно вбивать это в твою дурную голову-то?

Лина мрачно на нее взглянула, но промолчала. Данный взгляд на талант ткущих Медея озвучивала с регулярным постоянством. По ее мнению получалось, что все отличие между ткущими и обычными людьми состоит лишь в том, что последние не знают, что надо сделать, чтобы изменить судьбу, и зачастую работают вслепую.

– Почему я каждый раз должна рассказывать тебе теорию?
– вспылила тетка, - Все люди, все, - женщина обвела руками комнату, показывая образно пространство, - Все меняют судьбы друг друга. Каждый раз, каждым словом или действием. Не пригласил он ее в кино — пригласит другой, и она уйдет с тем другим, выйдет замуж и родит тому детей. Все, парень ничего не сделал — девушка ушла к другому. Своим ничегонеделанием он тоже изменил ее судьбу. Ту, в которой она была бы за ним замужем, и жила одной семьей до самой старости! Она пошла замуж за другого и изменила судьбу своего мужа. И так далее, и тому подобное!

– Есть разница, - буркнула Лина, - Они не знают.

– А ты знаешь!
– с готовностью согласилась Медея, - Ты знаешь, потому что у тебя талант такой. А значит, можешь больше!

Она встала посреди комнаты и уставилась на упрямую племянницу.

– Ох, и дурная ж у тебя голова, Лина, ну и дурная! Забита, чем только можно, кроме мозгов!

– Да ладно, - поморщилась девушка. Ей не нравилось, когда тетя Медея переходила на ругань и упреки. По логике то получалось, что женщина права, но…

Но что-то все равно каждый раз заставляло девушку не соглашаться с доводами разума.

– Не ладно! Не ладно!! Если я знаю правила дорожного движения, то я что, все равно должна ездить, как мне бог на душу положит, надеясь, что все обойдется?

– Я не вожу машину!
– огрызнулась на тетку Лина.

– Тьфу, бестолочь!
– сплюнула в сердцах Медея, - Ты своим даром сумела сделать счастливым Марка! Ты действительно хочешь из-за каких-то внутренних личных переживаний лишить его этого?

– Но…

– Не “но”! Если ты воспользовалась своим знанием правил езды для того, чтобы спасти жизнь одному человеку, неужели это для тебя не ценно?

– Есть разница!
– угрюмо повторила девушка, - Я заставила его влюбиться! И заставила быть счастливым именно со мной!

– Ох, ну надо же! Она заставила! Какая трагедия! Ты лично изменила его судьбу так, чтобы понтифик поселил тебя в своем доме, что, кстати, он никогда ни с кем не делал?! Ты в том изменении пожелала, чтобы Марк выступил в твою защиту на Конклаве, где открыто признал, что ты ткущая?! Ты это все сделала?

– Не знаю!
– она гневно вскинула голову, но затем понуро сгорбилась, - Не знаю, может быть.

– А раз не знаешь — то не забивай себе голову лишней ответственностью! Это все Марк делал по собственному желанию, а значит, его чувство к тебе настоящее, а не искусственное! Понтифик высший, понимаешь, высший! Ты с ним жила, неужели до сих пор не узнала его лучше? Будь его любовь такой приворотной, как ты говоришь, стал бы он терпеть полгода, пока уложит тебя в постель? Будь она не настоящей, повез бы господин тебя на Конклав добровольно, прекрасно зная, что тебя там в любой момент могли отобрать! Да он бы запер тебя где-нибудь в подвале, чтобы никто даже не вспомнил о твоем существовании!

Да, это был сильный аргумент, и Лина это понимала.

Но все равно девушка никак не могла избавиться от мысли, что есть что-то неправильное в любви Марка к ней.

Словно она ее не заслуживает.

…

Весь месяц механик четко держал свое слово. Девушку пригласили в научный центр лишь несколько раз для нескольких опытов и больше не трогали. Казалось, Пауль совершенно забыл о ее существовании. Лина жила в пансионате, общалась по мере возможностей и знания языка с соседями, гуляла по территории. В город ей выезд был строго запрещен, да девушку туда и не тянуло. Она лишь ждала, когда закончится ее пребывание здесь.