Лина бросила последний взгляд на Пауля, немного испуганный, и в то же время угрожающий, и механик спросил вдогонку.

– Марк, я так понимаю, ты захочешь обратить Алину при возвращении?

Понтифик так же молча, как и до этого, развернулся и пристально уставился на механика. Высший сдерживался изо всех сил, чтобы не разнести тут все к чертям собачьим.

– Мы проводили пару опытов и с магами, - Пауль старался выглядеть совершенно бесстрастно, не обращая внимания на холодную ярость понтифика, - Я бы рекомендовал подождать месяц с обращением. Мало ли как наложится эффект твоей крови на остаточную магию.

Высший так ничего и не сказал, лишь развернулся обратно и легонько подтолкнул Лину к двери.

…

После ухода москвичей, Пауль устало упал в кресло. Потряс головой, сбрасывая напряжение, откинулся на спинку кресла, ослабил узел галстука.

Одри уселась напротив, положив ноги на соседний стул. Отец проследил за ее движением, но не сказал ни слова.

– Не получилось?
– спросила она у Пауля.

Тот устало поморщился и нажал на кнопку звонка на столе. В кабинет сразу же вошла крашеная блондинка. Одри ей коротко кивнула, приветствуя как старую знакомую.

– Что скажешь, Тереза?
– механик прикрыл глаза.

Женщина недовольно покачала головой.

– Она ничего не скажет понтифику. Передумала в тот момент, как увидела его. Эмоции изменились. Пауль коротко выругался и глянул на дочь.

– Значит, не получилось, - резюмировал он и достал телефон из кармана пиджака. Начал было набирать номер, но Тереза продолжила свою мысль:

– Я бы так не сказала. Я в течение месяца внушала ей, что другого варианта, кроме как рассказать и уйти от понтифика, у нее нет. Без следа такое воздействие не должно остаться, - она чуть помолчала, задумавшись, - Но думаю, сейчас ее лучше отпустить, пусть девчонка пока поживет мирно дома, успокоится, придет в себя, а то ее истерики уже меня начали выводить из себя.

Мало кто знал, что Тереза была не просто смертной помощницей Пауля. Женщина являлась сильнейшим эмпатом, и выполняла тайные приказы Пауля, порой выходящие за грань этики и морали. Механик высоко ценил ее за циничное отношение к окружающим, и наслаждался собачьей преданностью Терезы.

Одри подхватила мысль помощницы отца, поняв, что та хотела сказать.

– А чуть позже мы свяжемся с ней еще раз и напомним о себе. Невзначай, - она хищно блеснула глазами, - Случайно.

– К тому же, в течение месяца она не будет защищена его кровью, а значит, любое наше воздействие будет максимально продуктивным, - закончил Пауль.

Все трое переглянулись и заговорщически улыбнулись друг другу.

– Ну а если и это не получится?
– задумалась вдруг Одри.

Пауль нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху.

– Сколько бродяжников ты сможешь поднять?
– спросил он у дочери в процессе созвона .

– Стай десять точно, если еще подключу свои знакомства, то еще больше. И мы их все натравим на Москву!

Пауль давно уже работал вплотную с бродяжниками, безродными отщепенцами, изгнанными из своих кланов. Но для связи со стаями нужен был свой человек, которому бы те безоговорочно доверяли, и таким для механика стала родная дочь. Безыскусная история о том, что вампирка попросту сбежала из клана, чтобы стать самостоятельной, подтверждалась такими мельчайшими деталями, что заподозрить в ее выдуманность никому до сих пор так и не удалось. Создав свою небольшую стаю из преданных ей бродяжников, женщина стала связным между отщепенцами и европейским кланом механиков, то выполняя незаконные заказы своего отца, то поставляя ему материал для опытов, как из смертных, так и из вампиров.

Разумеется, все это происходило при полном одобрении и контроле Александроса.

И как следствие, заказ ныне почившего господаря небольшого румынского клана, Одри передал именно лидер европейских вампиров.

Дождавшись ответа в телефоне, мужчина включил громкую связь и положил аппарат на стол. Ответивший услышал последние слова Одри.

– Ну, не всех сразу отправим, моя лапочка, - засмеялся Александрос. Его голос сочился весельем, слегка перебиваемый дальностью связи, - Не всех сразу. Тут надо выждать, прочувствовать момент!

Одри тряхнула головой, распуская надоевший до чертиков хвост, и проговорила:

– Не называйте меня лапочкой, мой господин, иначе мои бродяжники вспомнят и про Рим.

– Уже угрозы! Какой прогресс!
– с восторгом заметил европеец, - Что ж, моя дорогая, давай сделаем вид, что я испугался, и поговорим теперь вот о чем, - он посерьезнел.- Рейнхард недавно сообщил, что знает, где находится близнец Ветровой…

…

Предыдущим вечером у Лизы случилась настоящая истерика, когда она попыталась вспомнить имена своих родителей и мужа. Девушка не смогла даже представить их лица. Поначалу она успокаивала себя тем, что находится в больнице и врачи ее лечат именно от амнезии, но затем все же сорвалась. Лиза сначала разревелась от ужаса происходящего с ней, а затем впала в ярость и неистовство, требуя чтобы ей немедленно помогли. Медсестры отреагировали правильно и вкололи хорошую дозу успокоительного. Всю ночь Лиза проспала спокойно, не видя абсолютно никаких снов.

А с самого утра к девушке зачастили посетители. Самым первым и частым стал тот незнакомый мужчина, которого назвали Матвеем. Он пришел не один, с ним была красивая стройная кавказская женщина. Мужчина поинтересовался самочувствием Лизы и представил ей свою спутницу - Тамару.

Лиза встречала их в домашнем халате сидя на заправленной кровати. Откуда в больнице появились ее вещи, девушка не знала и даже не задалась этим вопросом. Просто с утра на спинке кровати висел ее халат, на полу стояли ее тапочки, а на раковине в стаканчике - ее зубная паста и щетка.