Мужики только что в голос не ржали.

– Вы чего?
– удивился Марк.

Всё ещё сдерживая приступы смеха, ему ответили:

– Видел бы ты себя со стороны, как ты тут прыгал козлом...

– Ну, и прыгал, - поднялся Марк.
– Зато вломил этой ящерице...

– Вломил, - согласились с ним, пряча улыбки в усах.
– Марк Драконоборец. Поехали дальше!

На призывный свист начали возвращаться лошади.

– Кто будете такие?
– рослый бородатый мужик оказался распорядителем работ.

– Да вот!
– начал Марк на правах старшего.
– Слыхали мы, что король тут кормит всех, и приехали. У нас-то разве тараканов жрать осталось, да и те разбежались.

Его обступили охранники, за двое суток сжившиеся с тулупами, и выглядящие вполне по-мужицки.

– А откуда вы?

– Та с Выселок?

– С каких Выселок?

– А шо на запад от столицы.

– И что, сильный неурожай?

– Та не... Не сильно. Но ща жрать есть чо, а по весне шо, Богу душу задарма отдавать? Так мы жинкам усё оставили и сюда. Найдётся для нас местечко?

– Есть какой нструмент?

– Ага!

Охранники показали инструмент.

– Ну, тогда так. У нас еду только за работу дают. Вы трое - вон туда, к тому, он скажет, что делать. Вы пятеро... Ну, пусть будет - в штольни. Кирки берите и вооон туда.

– Марк, не ходи, - шепнули ему сзади.

– Почему?
– тихо ответил Марк.

– Там сдохнешь. Забой - это непредсказуемо.

– Ладно, - подумав, ответил Марк. Помирать под завалом, под ним же оживая - нет, он не бессмертный, которые у Олдей были описаны. Тем хоть не больно было, только звуки и вспышки в глазах. А тут после второго раза не захочешь возвращаться.

– Да я это...
– сказал он.
– Я лучше вон, на дорогу пойду, мостить. Не в мои годы камень крушить!

– Это сколько же тебе?
– заинтересовался распорядитель.

– А почти тридцать.

– У нас и старики крушат, и ничего!
– засмеялся распорядитель.

Один из выделенной им троицы ни слова не говоря перешел в пятерку камнеломов, и на этом спор угас.

Всего через час Марк расстегнул тулуп. Вчерашний ветер стих, сквозь облака иногда проглядывало солнце, а укладка и утрамбовка камней быстро согрели. Ещё через час Марк искренно мечтал об обеде. Но обеда не предвиделось ещё часа два. Иногда прерывались, когда кончался привезённый камень, тогда шли помогать передним, с лопатами ровнявшим дорогу, засыпающим ямины и делавшим насыпь. "Всё вручную, - думал Марк.
– Сюда бы бульдозер и экскаватор, и работа пошла бы втрое быстрее. Да нет, вдесятеро! Во что я ввязался? Я сам не знал, каково это. Пока сидишь во дворце, кажется так просто - согнал сотню-другую мужиков, кормишь их, они тебе дорогу делают. И правда делают - вон, сколько уже отмахали. Километра четыре будет. Но это только четыре километра! А сколько их, тех километров? Мы ехали сюда почти двое суток. С приличной скоростью, и дорога мерзлая, твердая. Сколько мы будем те дороги делать? Всю жизнь? Десять поколений? Двадцать? Нет, надо срочно что-то менять. Какую-нибудь тяжелую строительную технику. Без этого - труба".

Когда раздался долгожданный звук ударов половником по железке, Марк думал, что скоро свалится от усталости. Непривычно так долго и непрерывно работать. А долго отдыхать - тоже не получается. Замерзнешь!

Еда была... Мдя. Горячей - это всё, что можно было про неё сказать. Пустая похлебка со следами жира и каша. Хорошо, хоть хлеб был хороший, но хлеба в одни руки давали два кусочка, и ни ломтём больше. Марк пытался поупрямиться, но его быстро спровадили. За обедом Марк удивился, как медленно и неохотно двигаются деревянные ложки его спутников. Сам он ел тоже без аппетита, но прекрасно понимал, что без еды он через час ножки протянет.

– Ну, как вам?

– Отвратительно!
– с чувством сказал охранник, тихо оглядываясь.
– Как они это едят?

– Всю жизнь!
– ответил ему другой, не такой привередливый.
– Привык на королевских-то харчах.

– Брррр...
– и охранник снова принялся за еду.

– А ещё?

– Остальное - как и ожидалось, - ответил один из камнеломов.
– В забой ты правильно не пошёл. Там, конечно, не каждый день обвалы, но завалить может в любой момент.

– А зачем вообще забой-то? Неужели нельзя камень снаружи брать?

– А я откуда знаю? Нам там сказал этот, местный, мы и пошли, куда все.

– Отлично. Что ещё?

– Тачки у них тут отвратительные, - заметил ещё один охранник.
– Пока выкатишь - умаешься. И катишь же по камням, не по дороге. Потом пока на телегу закидаешь камни - упаришься.

– Понял. Всё? У меня тоже - долго телеги идут. Вы там часто отдыхаете?

– Там особенно не поотдыхаешь. Там надсмотрщик с кнутом.

– Погоди. У меня что, рабы работают?

– Не знаю, рабы или нет, но кнут сквозь тулуп пробивает. Так что самая тяжелая работа была не телеги таскать, а ему в рыло не дать.

Неожиданно засмеялись остальные камнеломы. Видимо, у них были такие же проблемы.

Хорошо, что темнеет зимой быстро. Ужинали уже в наспех выстроенном лагере возле гор. Частично каменные, частично бревенчатые лачуги и скорее навес, чем столовая. Здесь, правда, и слова такого не знали, "столовая", но с легкой руки Марка оно мгновенно прижилось. И впрямь - столы под крышей и длинные скамьи вдоль. Подходишь со своей миской, туда плюхают порцию горячей пшеничной каши, чуть сдобренной постным маслом, два куска хлеба, и иди, ешь. Воды - сколько хочешь.