Магазин у нас находится недалеко, но все же потопать приходиться. Был ларек рядом, удобно было - идешь с автобуса и зайдешь туда. Так, нет, закры-ли. И ларек-то был обычный, продуктовый, но «ГГГ» вцепилась, типа, они си-гареты и алкоголь школьникам продают. Хотя школьники тут и не ходят, за-чем им такой крюк делать? Только прогульщики всякие.

Короче, закрыли ларек. Вдруг оказалось, он внешний облик города пор-тит, н-да. Чего тут портить-то? Там хоть раньше синяки терлись, а ныне все у подъездов. Люди ходить порой боятся.

Теперь, чтобы сходить в магазин, надо пройти вдоль стоянки, повернуть налево, обогнув дом (там, собственно, и стоял ларек), затем пройти детский сад - вот и магазин. В первом этаже дома, что стоит сразу за садиком, по до-роге в школу. К её крыльцу.

Обычный магазин.

Нет, не обычный. Поганый он. Для ликероводочного может и обычный, но не для продуктового. Огромная витрина разнообразного алкоголя – первое, что видишь. Поэтому он и поганый.

Внутри, у кассы, как всегда - пара человек.

Посмотрев по витринам и посчитав в голове, сколько примерно будут стоить продукты, встал в очередь, наблюдая за тем, как продавщица бойко обслуживала женщину.

Закончила.

– Что для вас? – спросила она с безразличным видом. Прямо бесит, когда они так смотрят, как будто милостыню приходишь просить, а она хозяйка этого всего и опять у нее что-то выпрашивают.

– Чаю, сигарет «Палл Малл» красных, две пачки, хлеба, сыра плавленого упаковку, зажигалку и пива полтора литра, – сказал я, стараясь ничего не за-быть.

Продавщица, сначала так подозрительно посмотрела, наверное, решала – продавать мне пиво с сигаретами или нет, потом быстро метнувшись, принес-ла продукты и, набирая цифры на кассовом аппарате, назвала цену.

Пока я получал сдачу и убирал продукты в сумку, мужик у прилавка, до того молчавший, вдруг подкатил:

– Ну что, выпьем?

– Не пью, денег нет. – ответил я с улыбкой, немного поморщившись от перегара ударившего в нос и обратился к продавщице: - забыл, еще пару су-хих пюре дайте, пожалуйста.

– Сразу говорить надо, - недовольно буркнула продавщица и пошла за пюре.

– Извините, - говорю.

Хотя… нужно ей мое извинение.

Пока продавщица ходила за пюре, мужик с важным видом объяснял, как правильно надо есть полуфабрикаты:

– Ты туда сосиску добавляй, а то язву заработаешь. Это ж химия, мать ее… - поучал он меня. Затем подлец добавил:

– Ладно, угощаю.

Вытащил из-под куртки початую бутылку водки. Стал наливать водку в пластиковый стакан, прозрачный пластиковый стакан. Как всегда. Как все.

Налил стакан до половины, протянул его мне.

Запах перегара смешался с резким спиртовым запахом водки. Желудок содрогнулся. Затошнило.

– На.
– Сказал мерзавец, с ноткой наставника в голосе.

– Я же сказал, не буду – постарался парировать я, - Не пью я.

– Больной, что ли?
– спросил мужик с недоумением.

– Нет.

– Отстань от парня, алкоголик несчастный.
– Это уже продавщица вме-шалась.

– Нет так нет.
– Сказал мужик с долей разочарования и опрокинул стакан себе в рот.

Сложив продукты в сумку, пошел на выход. Было слышно, как мужик что-то с иронией сказал продавщице про меня. Та зашлась омерзительным, звонким смехом.

14

Обратный путь всегда занимает меньше времени, но сегодня это было не так.

Слава окликнул меня сзади, он стоял за крыльцом магазина, вместе с Сэ-мом, Коробком и Тохой. Старинный промысел – стрелять деньги, только чего-то главного стрелка нет - Игоря. Если бы этот был, то все, каюк…

Все они нигде не работали, только Сэм понтовался на всю улицу, что за-рабатывает на стройке сорок тысяч, хотя сам, осенью еще, на всю улицу орал, понтовался, что его с работы выгнали за прогулы. Основным их занятием было вот такое праздное шатание по улицам в поисках выпивки или чего-нибудь еще. Они гордо называют себя братвой, а кто-то по ящику благоговейно ок-рестил таких, как они «псами городских окраин». Наверное, никогда не стал-кивался с ними. По мне это обычные гоп-стопники, подонки и ублюдки, жи-вущие за счет других – «настреляем, а если без палева, так и ограбим». Все равно ничего за это не будет, если с умом делать. Максимум, условник и то, если поймают. Старался я с ними не общаться, да и не общался почти, но, ведь, знаете как, жить в одном районе, никого не зная, невозможно.