И, что самое интересное, для них это обычно. Просто рабочий момент. Так вот, тогда, в прошлый раз. На следующий день тот же Коробок подошел ко мне и, как ни в чем не бывало, поздоровался, не забыв при этом, конечно, стрельнуть сигарету, вернее - полпачки сигарет.

Пиво не взяли - как же, герои. Только Коробок руку заломил, «по-дружески», с вопросом: «не спрятал ли я еще что?». У меня чуть глаза от боли не выскочили из орбит.

– Коробок, - говорю или скриплю, как гелием надышавшись, - Нет ничего больше.

Пофигу ему был мой ответ, он просто издевался и все. Не знаю, сколько бы еще он так изгалялся бы надо мной, если бы не Слава. Он попросил у него зажигалку. Для вида, естественно, так всегда он делает, не ругается, а отвле-кает, переводит в другое русло ситуацию. Короче говоря, и мне помог, и с Ко-робком ругаться не пришлось. Коробок отпустил меня, дал Славе зажигалку (не свою конечно, тоже у кого-нибудь отобрал), и они с Тохой пошли в мага-зин.

– Как делишки?
– спросил Сэм, смотря им. Помялся, что-то еще пробурчал про рыбалку - то ли зовет, то ли рассказать что-то хочет.

– Сэма, ты идешь?
– проорал от крыльца Коробок.

Тут Сэм переменился и напускным басом проорал ему, что идёт.

Отвечать спине счел ненужным. Остался только Слава. Странный тип, у самого явно душа горит, но стоит и парит мне мозги. Культура хренова. На кой хрен мне знать, сколько его спиннинг стоит, блин. Не по себе мне было рядом с ним, хоть убей. Стиляга хренов.

– Эй, - это уже мне в спину Тоха орет, - Мы к твоим телкам вечером зай-дем.

Зная его, можно было сказать - это было не предложением, а уведомлени-ем.

Настроение совсем испортилось. Конечно, можно было предположить, что они напьются и забудут или другие дела появятся. Но, если знать, что в основное место выпивки - у моего подъезда, на «синей скамейке», то вероят-ность была очень высока. Чертово пиво!

У подъезда бабок уже не было, на скамейке сидела только знакомая мне уже масса. Кулек.

Домофон.

И тут-то я и вспомнил, что ключ забыл, что теперь делать?

– Извините, вы код не знаете? – обратился я к Кульку, который все так же сидел на скамейке и пялился в потрескавшийся асфальт.

Похмелье.

Мыслей нет, одна философия осталась.

Он ничего не ответил и не обратил ровным счетом никого внимания на мой вопрос, и продолжал тупо смотреть в асфальт.

– Понятно. – Сказал я с нескрываемым раздражением и, немного отойдя от двери, закурил.

– Я клутой, я гуляю пьяный, - проорал у соседнего подъезда мелкий, маль-чишка лет пяти. Он норовил ударить своего сверстника бутылкой из-под пи-ва, наполненной водой и покачивался как пьяный, - кому-то подражал.

Они играли.

В ответ другой мелкий откинул машинку, которую возил до этого по ска-мейке, и тоже поднял с земли пластиковую бутылку. «Мэ-мэ-мэ» - выл он, по-качиваясь.

Лучше б я этого не видел, так тоскливо стало. Вот оно, будущее поколе-ние, игрушки себе выбирает. Сегодня играют, а завтра прикладываться нач-нут. Родителям пофигу, это мелочи, у них дел полно.

Прошло еще минут пять, я уже терпение терять начал. То Таймс-сквер целая, то вообще никого не входит и не выходит.

Тут Кулек заговорил.

– Ты… за этим… ? – спросил он (причем голос был, словно из-под воды, нет, вернее, из-под толщи соплей), одновременно жестом изобразив щелчок по горлу, что в переводе значило - за «вином». Появилось ощущение, что он меня в первый раз видит и не знает, что я в этом подъезде живу.

– Позвони в соок втоую. – Не дождавшись ответа, проквакал дед.

Набрал я «42» это квартира бабы Нины, спиртовой барыги.

Из домофона старческий голос спросил:

– Кто?

– Извините, откройте, пожалуйста, дверь. – Попросил я.

В ответ связь оборвалась.

Зашибись. На хрена этот домофон вообще нужен?! В подъезде куча ал-кашей и барыг, на хрена этот домофон нужен? Наверное, только им одним, да только зачем? Никто им не угрожает ведь, а люди мучайся! Тот, кто надо, все равно пройдет, если уж пришел сюда.