– Я не играю, - спокойно возразил Макс, принимая приглашение и присаживаясь, - обещаю, что буду возить Джейн на работу и занятия. Перемены в ее жизни никак не отразится на ее успеваемости и планах поступления в колледж.

– Вы хотите пожениться?

– Мы еще не говорили об этом.

– Тогда зачем ты это делаешь? Ей всего двадцать, она не ведает, что творит, но ты-то давно не подросток. Ты себе представляешь, что устроит Джек, когда узнает о ваших планах?

Макс потер лицо, выдавая волнение, Мэри продолжала говорить:

– Что мне ему сказать? Что вы живете вместе, но жениться ты не планируешь?

– Мы любим друг друга, - твердо сказал он.

– Макс, я надеюсь на твою мудрость, подумай о том, что ты ей предлагаешь. У тебя нет дома, нет постоянной работы, и, как я поняла, сбережений. Только призрачные надежды на успешную карьеру музыканта.

– Я понимаю, что Вы мечтали о другом зяте, но я обещаю, что Джейн не будет ни в чем нуждаться. Мне скоро должны ответить со звукозаписывающей компании.

– А если не ответят?

– Будет другая возможность.

– Как долго это будет продолжаться? Что если тебе не ответят ни через пять, ни через десять лет?

– Я готова!
– В гостиную зашла Джейн, волоча походную сумку.

– Мне ответят, Миссис Петерсон, - Макс поднялся с дивана, вежливо кивнул, прощаясь, взял сумку из рук Джейн и вышел на улицу, оставив дверь открытой.

– Джейн, одумайся, отец тебя не простит, - предостерегла Мэри, она все еще не верила, что ее дочь осмелится на столь радикальный поступок. Джейн отвела глаза в сторону, не в силах видеть в глазах матери разочарование и боль, - зачем ты это делаешь сейчас? Потерпи, хотя бы пока поступишь в колледж! Вы ничего не скрываете от меня? Ты не беременная?

– Нет, я не жду ребенка. Мама, пожалуйста, постарайся меня понять. Я вас люблю, но сейчас мое место рядом с ним. Я ему очень нужна, поэтому не могу поступить иначе. Простите меня, если не оправдала ожиданий.

– Джейн, послушай меня, взрослого человека.

– Мама, ты не поймешь!

– Я жизнь прожила и знаю больше, чем ты думаешь. Если ты сейчас уйдешь с ним, то совершишь огромную ошибку.

Джейн быстро обняла мать, клюнула ее в щеку и поторопилась выйти вслед за Максом, чувствуя, что вот-вот начнет плакать. Да что мама может знать о жизни? Сама в восемнадцать лет вышла замуж за папу, и все эти годы спокойно провела за его спиной, позволяя принимать за себя решения, поддерживала его во всем, отказываясь от собственного мнения. Просидела в надежной скорлупе, не интересуясь внешним миром. Она и представить себе не может, какие существуют беды.

В машине они опять держались за руки.

– Мне звонили из клиники, - сказал Макс, не отрываясь от дороги, - они готовы помочь мне, - он замолчал, плотно сжав губы, не желая произносить слово «ломка».
– Но от госпитализации я отказался.

– Сколько дней нужно туда ездить?

– Пять. Надеюсь, больше не понадобится.

– Завтра я поеду с тобой.

– Хорошо, спасибо.

Макс не успел пообедать, отвез Джейн к себе и быстро уехал в сервис, откуда ему уже успели позвонить раз десять. Джейн занялась уборкой, разложила свои вещи по шкафам и тумбочкам, сгребла в кучу его наброски со стола и пола, отмечая, что личный секретарь ее гениальному молодому человеку точно не помешает. Затем села за французский, предварительно позвонив подруге, чтобы узнать тему пропущенного ей занятия и домашние задание. Отец звонил восемь раз, но она не решилась взять трубку или сбросить звонок, каждый раз вспотевшими от страха ладонями убирала звук на минимум и смотрела на экран телефона с надписью «Папа». Завтра на работе он обязательно найдет ее, и они поговорят, а сегодня у нее еще есть время собраться с мыслями и подготовиться с сложному разговору.

Это все мелочи, - говорила она себе, - по сравнению со здоровьем ее Макса ссоры с отцом не имеют значения. Снова залезла в интернет и весь оставшийся вечер потратила на чтение статей, которые могли бы оказаться ей полезными, смотрела фотографии, изучала, как определить симптомы, распознать ложь, оказать первую помощь при… о нет, при передозировке.

Джейн выяснила, что медикаментозно можно облегчить ломку, но, увы, это лишь десять процентов от необходимого лечения. Отныне Макс постоянно будет нуждаться в психологической помощи, на протяжении всей последующей жизни, каждый день, если не каждый час. Что ж, она готова ее оказывать, ради Макса и их общего будущего.

В номер постучали. Джейн посмотрела на часы, которые показывали почти десять вечера. Самое время Максу вернуться с сервиса. Она быстро открыла дверь и замерла, не ожидая увидеть гостью. На пороге стояла солистка «Эротикрок», одной рукой опираясь о дверной косяк, другой сжимая бутылку рома и красную розу. В своей неизменной полурасстегнутой белой рубашке, кожаных легинсах, плотно облегающих ноги она выглядела порочно-сексуальной. Джейн нравился этот образ, но сама она никак не могла добиться подобного при своей внешности. Как бы вызывающе Джейн не одевалась или красилась, она всегда выглядела скорее милой, чем распутной. Следом бросилась в глаза проколотая в трех местах губа и татуировка на плече. Джейн отступила на шаг, думая, ни эта ли девица была тем «пареньком», которого Макс возил делать тату, после чего проколол ухо? Нет, глупости, Макс бы не стал лгать. Интересно, принимает ли она наркотики. Джейн сжала кулаки от злости и ненависти к стоящей перед ней девушке.

– Номер занят, - уверенно произнесла она и захлопнула дверь, прямо перед носом нахалки. Но та снова постучалась, немало удивив Джейн.

– Ну что еще?
– недовольно спросила она, приготовившись к оскорблениям.

– Я просто хотела уточнить. У вас что, правда, это серьезно?
– приподняла бровь девица.
– Часто вижу вас вместе в «Башне», да и Макс совсем пропал, - склонила голову набок, окидывая цепким взглядом пижамку Джейн, состоящую из белой хлопковой майки и широких штанов на шнуровке.