– Ну а теперь решим, что будем делать с моей бывшей овцой. Нотариус здесь? И Маргарита?

– Я все узнаю, – поднимается из-за стола Эльза и стремительно выходит из кабинета.

– А я могу быть рядом. Вдруг что? – говорит Сурен.

– Ты телепузика-то из меня не делай, Суреша, – оскаливается Михаил Николаевич. – Уж со своей бывшей бабой я как-нибудь справлюсь. Она еще мне будет тут руки целовать и пол слезами от счастья поливать. Ну все, ёлы, иди!

Помощник идет к двери и, открыв ее, останавливается, выкатив черные глаза. В кабинет входит, гордо подняв голову, женщина невиданной красоты. Сурен Бегян, работающий на бизнесмена три года, видел Маргариту Кашину лишь на фотографиях. И недоумевал, чем не угодила ему такая бесподобная женщина. Но к тому, что Маргарита в жизни окажется столь прекрасна, он не был готов. Потому замирает, не в силах отвести от Риты глаз.

Кашин смеется, потирая руки.

– Ритуся, ты просто солнце, ослепляющее всех и каждого.

– Что, Миша? Я готова. Ника… тут? – кидается к бывшему мужу красотка.

– Э-э, не так скоро. Что там с юристом?! – кричит он, глядя в коридор.

На пороге возникает крошечный человечек с огромным портфелем, под тяжестью которого он будто липнет к полу.

– Сурен, ты умер, что ли? – шепчет на ухо «небритому» Эльза, с ненавистью разглядывая Ритусю.

Сурен вздрагивает и выходит за ней из кабинета.

– Закрой рот, дорогуша. Даже шоколад и устрицы надоедают. А уж ленивые жены, ковыряющие в носу перед зеркалом сутками, тем более, – припечатывает Эльза, дергая коллегу за лацканы пиджака и выдвигая воинственно челюсть.

Кашин читает документы, принесенные ему на подпись маленьким человечком, напряженно наморщив лоб.

«Как же я тебя ненавижу, бандюга. Так бы и перегрызла зубами жирную шею», – думает Рита, сцепив под столом до боли руки.

Наконец нестерпимое молчание нарушает рык Михаила Николаевича:

– Ну хорошо. Все нормально. Завтра подпишем и тогда…

– Как завтра?! – вздрагивает Рита.

– Завтра, когда будет решен вопрос с бизнесом, – непререкаемо гаркает Кашин.

– Но, позвольте, мой сегодняшний приезд – это ведь… черт знает что! – возмущается человечек, стукнув ногой по портфелю, притулившемуся у ножки стола.

– Двойной гонорар за беспокойство, миляга. Что там, ёлы, мелочиться не буду. Но и тупо рисковать не привык.

Нотариус вскакивает, сверкая гневными очами.

– Хорошо, о времени сообщите моему помощнику.

– Завтра в четырнадцать ноль-ноль по Москве, японский городовой. Че помощника приплетать?

Коротышка семенит к выходу, ссутулившись под грузом устрашающего портфеля.

– Я могу прочесть документ? – Рита протягивает руку.

– Сколько угодно, родная, – ощеривается бывший супруг. – Читай при мне и положим его в сейф. Чтоб не помялся, ёлы.

Он громоподобно хохочет и орет в селектор:

– Капучино Маргарите Иннокентьевне! И чтоб огненный и с коричкой. Видишь, я все помню, певунья.

– Не смей называть меня так! Я это ненавижу, – шипит Маргарита, пытаясь вчитаться в текст самого главного в ее жизни документа.

– Этого хоббита я пригласил, чтобы показать тебе, что мои намерения серьезны. По договору будешь получать хорошее бабло, ёлы. Ника не привыкла ни в чем знать отказа. Так что и тебе на шпильки перепадет.

– Помолчи. Не отвлекай, – огрызается Рита.

– Молчу-молчу, певунь… Ну ладно, не певунья, японский бог! Только скажи мне, зачем ты любовнице Супина кукарекнула про слив инфы из компьютера? Совсем мозг от нищеты растеряла? Она тут же главбуху трепанула, и он чуть все дело не испортил – все файлики, сука, подтер.

Маргарита изумленно смотрит на Кашина. Она так поражена, что даже ее совершенное лицо выглядит комично и глупо от такой неожиданной новости.

– Что значит, подтер? И какой еще, к черту, любовнице?

Михаил Николаевич прищуривается.

– Во, актрису ломать будет! Классно получается. Зря я тебе на сцену дорожку перекрыл. Ну ладно, хорошо то, что хорошо кончается, ёлы. Я своего добился, хоть ты мне подгадила малек.

Рита отводит глаза, судорожно соображая, что делать и говорить.

«Молчать, только молчать. Супин ведет какую-то свою мерзкую игру с этим упырем. И Маньку, судя по всему, в нее втянул. Ну ладно… Это потом. Это сейчас неважно. Важно, что все получается и завтра моя Ника, девочка моя ненаглядная…»

– Ну, ты че, читать устала? У меня каждый час – на десять тысяч баксов, – трясет перед ней ручищей Кашин.

– Да я сейчас. Я в порядке. Все нормально.

Секретарша вносит чашку кофе.

Когда Рита дочитывает договор и принимается за кофе, сосредоточенно глядя перед собой, Кашин вкрадчиво интересуется: