У дальнего котла суетился, помогая пожилой кухарке, худой мальчишка со смутно знакомой внешностью. Вот только память подсказывала, что, когда они встречались в прошлый раз, мальчишка не был столь жгуче черноволос, смугл, а во всю его левую щеку не расползался осьминог уродливого родимого пятна.

– Что вы такое вкусное нам готовите, матушка?
– подойдя к дальнему котлу, Арон сделал вид, что собирается зачерпнуть варево прямо оттуда. Рассмеявшись, уклонился от понарошку занесенного черпака, рассыпался в комплиментах божественному аромату варящегося ужина и умениям поварихи. Та довольно заулыбалась.

– Мальчонка этот - сынок ваш?
– поинтересовался Арон, словно только сейчас заметив помощника стряпухи.

– Племяш, - отозвалась она, протянула руку, растрепав и без того лохматое воронье гнездо у того на голове. Мальчишка скривился, вырываясь из-под ее широкой ладони и делая несколько шагов назад. Глянул на Арона исподлобья, но быстро отвел глаза в сторону. К смутно знакомому запаху примешался запах страха. Тоже узнал. Хорошо.

Ужин прошел обычно.

Арон свел знакомство еще с двумя охранниками-новичками, бывшими телохранителями, искренне согласившись, что несправедливо было винить их за хвативший бывшего господина мозговой удар. Выслушал громкие сетования бородатого септа на бесчинства Вольных на юге и добавленные шепотом жалобы на еще худшее поведение жрецов Гиты, сражавшихся с Вольными... И все время не переставал осторожно и по возможности незаметно следить за черноволосым мальчишкой.

В какой-то миг их глаза встретились. Арон пару секунд удерживал его взгляд, потом повел глазами в сторону леса. Встал, пожелав всем доброго сна, и двинулся в темноту нависающих крон.

Спустя пару минут поблизости хрустнула ветка. Ходить бесшумно мажонок не умел.

– Рассказывай, - велел Арон.

– Что?
– буркнул мальчишка.

– Как и почему ты оказался в этом караване. Почему не ушел из города.

Тот недовольно дернул плечом, но ответил:

– После того, как вы меня подставили, - в голосе прозвучало обвинение, - пришлось. У Дануца везде люди, он облаву на меня устроил... Обещал, если поймает, с живого кожу снять. Он это любит.
– Теперь голос мажонка выражал гнев и обиду.

– Ты заплатил поварихе, чтобы сойти за ее племянника?

– Нет, - ответил молодой Темный резко.
– Я ее попросил. Сказал, что видел, что видеть не следовало, поэтому меня хотят убить.

– С маскарадом она помогла?

– Да, - мальчишка говорил отрывисто, зло, но запах страха за время их разговора никуда не делся, даже стал сильнее.

– Пятно на лице зачем нарисовал?

– Его в первую очередь замечают, на остальное уже не смотрят, - и добавил, с вызовом в голосе.
– Что вам от меня нужно?

– Хотел убедиться, что ты здесь не по мою душу, - отозвался Арон.

– Если бы я знал, что вы здесь будете, я бы следующего каравана дождался, - с искренним сожалением ответил мажонок.
– И что теперь? Собираетесь меня выдать?
– голос мальчишки не дрожал. Почти совсем не дрожал.

– Нет, не собираюсь, - спокойно ответил Арон.

Пауза. Потом:

– В обмен на что?
– тон мажонка говорил, что Арона подозревают во всех существующих грехах одновременно. Уличная выучка: никто ничего не делает бескорыстно. Северянин мог бы сказать - "ни на что". Ему в самом деле ничего не требовалось от мальчишки. Но ведь тот не поверит.

– Будешь моими ушами, - произнес он после короткой паузы.
– С караваном что-то нечисто, поэтому слушай и запоминай все, что покажется подозрительным... Только на рожон не лезь.

– Понятно, - протянул мальчишка, и Арон заметил, как из его позы ушло напряжение, запах страха тоже стал меньше.
– Осведомителем, значит.

– Какая у тебя главная стихия?
– неожиданно для себя самого поинтересовался северянин. Мальчишка глянул подозрительно, но отозвался:

– Не знаю.

– Как это возможно?
– искренне удивился Арон.

– Так, - мажонок дернул плечом.
– Мой первый мастер был огневик. Так что главный у меня не огонь, это он точно сказал. Второй и вовсе - некромант. Тому вообще на мои способности к стихийной магии было плевать. Первый меня выгнал, от второго я сам сбежал. Вот, - мальчишка явно пытался сказать это с независимым видом, но получилось жалобно. Мажонок и сам это понял, скривился и отвел взгляд, начав со злостью пинать кривой корень, в этом месте вылезший из земли.

– Не будешь учиться пользоваться Даром, сгоришь, - сказал Арон.

– Знаю, - буркнул мальчишка, - но хотя бы пару лет я протяну. А с такими мастерами, как мой последний...
– он оборвал себя, очевидно, вспомнив, что чужаку нет дела до его проблем.

– Если окажешься полезен, помогу тебе найти хорошего наставника, - неожиданно для себя пообещал Арон.

– Темные не бывают хорошими, - недоверчиво отозвался мажонок.
– Все они гады. Только бы мучить кого-нибудь беззащитного.

– Нормального наставника, - уточнил северянин, и не подумав спорить. Отношение мажонка к Темным он вполне разделял.
– Такого, у которого не мрут и от которого не бегут ученики.