– Притянуто за уши, – промолвил Вилли с критической интонацией. – Ну, допустим. Какая там вторая буква?

– Второй нет. В смысле, она есть, но низ страницы оторван, а на обороте уже про третью говорится.

– Гм… Положение осложняется, но, если слово знакомое, восстановим по трём буквам из четырёх. Или переберём тридцать три комбинации, что сделать нетрудно. Читай.

Следующие строки были написаны разборчиво, и Ульяна прочла их без задержки:

– Опять какой-то плод воображения! Самое далёкое от Земли небесное тело, на котором побывал человек, – это Луна. К звёздам, включая близкое к нам Солнце, никто не летал. Можно, правда, вспомнить беспилотные летательные аппараты, но тогда словосочетание «отправил человека» выглядит более чем условным. Этот шифр составлял профан!

– Или тот, кто очень любит литературу. – Ульяна напрягла мозговые извилины. – «Отправил человека скитаться по звёздам»… Книги о космических путешествиях были у того же Уэллса, у Верна, у Беляева… А если взять авторов посовременнее, то сотни имён наберутся!

– Может, это Циолковский или Цандер? – продолжал думать в своём научном направлении Вилли. – Они разрабатывали идеи межпланетных перелётов.

– Или Брюс Уиллис! – вставил Люсьен свои три копейки. – Он на астероид летал. В «Армагеддоне».

Ульяна негодующе замахнулась на них: хватит нести ахинею и сбивать с толку!

– Меня смущают слова про поиски. Как это: скитаться по звёздам в поисках прошлых жизней? Тут что-то кроется… Что?

– Ты у нас всякую белиберду читаешь, тебе и гадать, – съязвил Вилли.

– Не такую уж и белиберду. Сейчас от неё весь наш успех зависит.

– Бездоказательно.

– Вот увидишь… Надо только раскусить насчёт поисков прошлых жизней. О чём же это?… -a, знаю! У Джека Лондона есть роман «Звёздный скиталец». Там человек покидает тело и отправляется странствовать сначала по звёздам, а потом попадает в свои прошлые жизни… Это оно!

– Галиматья! Мясные пирожки с капустой.

– Третья буква, получается, «Л»? – Люсьен, в котором разгадывание ребуса разожгло азарт, взялся за соответствующее колёсико.

– Нет-нет! – остановила его Ульяна. – Сказано: настоящая фамилия. Настоящая! А у Лондона она была Гриффит. То есть снова получаем букву «Г».

– Вот это самое «Г» мы и в конце получим, – опять подпустил шпильку Вилли, откровенно не одобрявший ход Ульяниных рассуждений. – Первая «Г», третья «Г» – абракадабра выходит!

– У нас есть ещё одна. Слушайте! «Четвёртая буква ключевого слова: с неё начинается фамилия того, кто смешал времена и создал оазис среди вечного холода».

– Если следовать твоей логике, это тоже должен быть писатель.

– Наверное, да. И не просто писатель, а фантаст. Смешал времена и создал оазис среди вечного холода… У кого же такое встречалось?

Ульяна принялась беспокойно ходить из угла в угол, сопровождая свои размышления импульсивными движениями рук. Вилли уже не встревал с научными предположениями, уверенный, что, когда кончится литературная околесица, до них очередь дойдёт. Напомнил лишь:

– Факел догорает…

Ульяна кружила по залу и вдруг остановилась, словно поражённая молнией.

– Какая я дубина!

– Не отрицаю, – шушукнул Вилли.

– Оазис среди вечного холода! «Земля Санникова»! Классический роман, а я о нём чуть не забыла.

– Я о таком и не слышал даже, – проговорил Люсьен. – По нему фильм есть?

– Есть. Древний, где всё переврано… – Ульяна подскочила к панели с колёсиками, глаза её горели. – Земля Санникова – это остров, который находился будто бы в Арктике, среди полярных льдов, а климат на нём – как в тропиках. И жили там вместе с людьми-дикарями доисторические животные и питекантропы…

– Кто?

– Обезьяночеловеки, – перевёл с греческого Вилли. – Древнейшие представители человеческой расы, жили полмиллиона лет тому назад. Тогда же и вымерли. Все эти земли Санникова, оазисы среди вечного холода с живыми бронтозаврами – сказочки для дошкольников.

– Для дошкольников? А ящера в тутошнем озере видел? Или память отшибло?

Вилли и впрямь как-то подзабыл про ящера, встреча с которым едва не стоила им жизней, и, стушевавшись, прикусил язык. Ульяна между тем вращала крайнее колёсико.