От сел. Начики до юрты, которая находится на зимнем тракте, недалеко от нашей стоянки, зимним трактом всего 25 верст.

Лужайка, где мы остановились, по галечной намывной почве одета перегноем и травами такой вышины, что мы прежде всего вынуждены были вырубить ее или выломить и потом уже на сваленных стеблях баранника и шеламайника разбили палатки. Это очень оригинальная почва; она образуется на галечнике или даже из галечника, на котором долгое время по осени отлагались груды снёнки. Большие валы мертвой рыбы, сгнивая, превращают речной песок в черную вязкую землю, богатую фосфорнокислыми и азотнокислыми солями, и на этой-то почве развивается тот необычайно сильный и высокий травяной покров, о котором писали все путешественники по Камчатке. В стороне от реки его не увидишь.

16 августа мы тронулись в путь в 7 ч. 50 м. Впереди и слева все невысокие горы с каменной березой и сланиками до самого верха. Единственная крутая скала видна поодаль, у вершины сопки. Справа впереди видна глубокая поперечная падь, по которой зимой ездят в Малку как из Начики, так и из Апачи. Эта падь -- прямое продолжение пади верхнего течения р. Большой Быстрой и верхнего течения р. Камчатки, т. е. главная дислокационная долина всего полуострова.

Ширина реки все увеличивается, течение очень быстрое, отмели покрыты снёнкой. На берегу стоят барабары и небольшие балаганчики малкинцев, приезжающих сюда за рыбой из Малки, до которой от реки около 15 верст по долине. Так как р. Большая Быстрая богата большими порогами и стремнинами, где вода прямо клокочет, то рыбе по ней гораздо труднее идти против течения, чем в Начике, а потому и приходит она гораздо ранее сюда, чем в Малку; этим и объясняется существование рыболовной заимки малкинцев в 15 верстах от дома.

Прямо видна падь Обещанная, а за ней горы Обещанного хребта со скалистыми гребнями, принадлежащие, по-видимому, системе Станового хребта Камчатки, прорыв через который нам теперь предстоит пройти. Река поворачивает на юг. Направо устье р. Эук (10 ч. 35 м.). Левый берег пошел высокими оползнями. Впереди красивые горы с обильными скалами у гребня, подошедшие к реке мысом из зеленого камня.

Этим мысом и начинается прорыв р. Начики через южное продолжение Станового хребта. Поэтому я взял образец составляющей его породы, резко отличающейся от всех виденных по пути, начиная с выхода из Петропавловска. Об этом образце К. И. Богданович дал впоследствии такой отзыв: "Кремнистая порода с прожилками кварца, вторичного образования. Зеленоватый цвет ее зависит от тончайших хлоритовых выделений. Макроскопически зеленоватого цвета, плотная роговиковая порода с раковистым изломом. Вероятнее всего, что это контактная порода, образовавшаяся либо около диабазов (следовательно, адинолового типа), либо около каких-нибудь кислых пород (роговикового типа). Очень напоминает контакты глинистых сланцев около диабазов, недалеко от Петропавловска".

За мысом мы прошли устье Дальнего Чирельчика (это половина пути до Апачи по зимнему тракту рекой). Длина этой речки верст 25, вершина -- в хребте Алешки, по другую сторону которого западнее стекает в Начику значительная Тойонская речка. Хребты стали ниже, но густые, как бы выстриженные под гребенку массы кедровника на них сильно увеличились. Слева видны еще скалистые гребни без снега и один крайне узкий гребень треугольной формы, в профиль похожий на саблю. Справа подошли крайне разрушенные и несогласно падающие пласты какой-то вулканической породы. Осыпная часть их покрыта зарослями полыни. Затем слева еще длинный, высокий хребет Косогор со скалистым главным гребнем и высокие скалы на поперечных к нему восьми гребнях, идущих к реке, -- самое красивое место на всем пути.

В час дня мы были у так называемой Малковской половины, т. е. на полпути между Малкой и Апачей. Немного далее, у устья Холодного ключика (температура 6°), в удобной заводи мы остановились для обеда; кстати я осмотрел соседний лес (Betula Ermani) и оползни по реке с привычной уже однообразной растительностью.

В 3 ч. 50 м. мы опять двинулись и в 4 ч. 25 м. были против большого сухого луга, называемого Тойонской тундрой. Здесь впервые стали попадаться высокие крепкие стебли Angelica ursina, прославленные уже Киттлицем и с тех пор считавшиеся главным характерным растением Камчатки, но, как то и указывал Дитмар, свойственные на самом деле только западному берегу от Сопочной до Голыгиной. Корни этого растения считаются обладающими целебным свойством, так как они сильно ароматичны. Называют его "медвежий корень".

Справа еще открылась речка Сыпучка и Сыпучий яр за нею. В 5 ч. 35 м. мы миновали последний большой кряж, заросший уже доверху березняком. После этого пошел дождь, и мы предпочли заночевать на увале левого берега в березняке, у маленького ключика, стекающего с торфяной тундры на верхней береговой террасе. Это место лежит пониже оригинальных черных обнажений какого то сланца, тянущегося вдоль обоих берегов над самой водой в виде отвесной стенки. На правом оно выдается из воды приблизительно на один аршин, на левом почти погружено в воду. Стенки эти сверху одеты дерном и увенчаны березами. Это Чакаанач местных жителей, где они выламывают бруски для точки инструментов. Здесь уже не редкость бузина и черемуха, которых совершенно нет в Начике и вообще выше прорыва реки через хребет.

17 августа мы выехали в 10 ч. 8 м. Река уже до 20 саж. ширины; ниже по берегам появился высокий, стройный ветловник, образующий густую приречную полосу леса. Справа на террасе потянулась Каюкова (не Хайковая ли?) тундра, закрытая с реки таловым лесом, -- единственное место на всем пути к Апаче, где есть белая береза, и притом старыми деревьями. Далее река промыла новую, очень сильную протоку прямиком через лес в левой части своего русла, ломая и выворачивая крупные ветлы и ольхи, тополя и талы.

Так как новая протока сильно забита хламом, т. е. именно этими упавшими деревьями, а течение в ней стремительное, то мы хотя и вошли в нее, но были вынуждены вернуться, для чего пришлось высадиться на берег и тащить паром бечевой, обрубая растущие на берегу деревья, пока не вышли на спокойное место. Затем мы въехали в старую, обмелевшую уже протоку и счастливо прошли ею в главное русло ниже опасного места. Промелькнул еще кряжик с небольшими обнажениями выветрившегося глинистого сланца, и уже почти бессменно по обоим берегам пошли широкие галечные террасы. Миновали (11 ч. 50 м) устье р. Ушенах (Ушина, у В. Н. Тюшова -- Усанан), пришедшей слева. Ее верховья в горах очень близко подходят к верховьям р. Ипукыг, и падь -- весьма прямая, глубоко врезанная в хребет. Справа, в стороне, две отдельно стоящие крутые сопочки. В 12 ч. 17 м. проехали мимо летнего перевоза по сухопутному тракту Апача -- Начика, где увидали первые тополя, а под ними красную смородину. Справа совершенно заросшая высокой луговой травой протока с галечной почвой, по которой плавали еще четыре года тому назад. В 12 ч. 47 м. прошли устье Банной и в час дня были у берега, пониже Апачинского селения, где удобнее всего было устроить стоянку.