надо было получить материал. А для этого необходимо было наладить регулярное

слушание московских радиопередач, что каралось расстрелом. И все же каждый

день, лишь только немецкий офицер-железнодорожник Георг выходил из дома,

Женя Бремер включала его приемник, слушала Москву, записывала сводку и

передавала Кудре. Максим писал текст листовки, а Женя печатала ее на машинке

"тиражом" в 300 экземпляров.

Это было опасное занятие. Соседи могли обратить внимание на стук

машинки, донести в гестапо. И они переносили машинку с одной квартиры на

другую. Через связных и разведчиков Кудря распространял листовки в Киеве и

ближайших селах.

Но были у Максима и серьезные неудачи.

Возвращаясь домой, Кудря заметил, что за ним следят. Он оглянулся:

вблизи -- никого. Улица казалась пустынной: два-три человека на весь

квартал. Старуха катит тележку с тряпьем, пожилой усатый украинец тащит

корзину. Тихо, спокойно.

– - Нервы, -- подумал Максим.

И все же шагнул в ближайший подъезд. Старуха прокатила тележку.

Украинец прошагал мимо. Максим вышел из подъезда. У входа стоял невысокий

красивый парень и разглядывал номер дома.

– - Владик,-- удивился Максим,-- ты что здесь делаешь?

– - За тобой гонюсь,-- усмехнулся парень.

Максим знал его -- Владик Корецкий был футболистом одной из львовских

команд.

– - Что же ты здесь делаешь?
– - настойчиво переспросил Максим.

– - То же, что и ты,-- негромко ответил Владик. Максим с удивлением

посмотрел на Владика и сказал:

– - Я попал в окружение и был в плену, откуда удалось освободиться.

– - Знаешь, Иван,-- сказал Владик,-- я тебе не верю. Во всяком случае

считаю необходимым помочь тебе, хотя бы деньгами: я получил в НКВД для

работы, и будет правильно, если ты воспользуешься частью. Могу помочь и

людьми --имею хорошего радиста.

Да, радист был нужен Максиму. Дело в том, что радиосвязь с Центром была

нарушена. Весь запас сухих батарей, с таким трудом спрятанный у Линевича,

уходил на вызовы главрации, а ответа не было. Вдобавок оба радиста попали по

доносу управдома в поле зрения полиции. Максим решил переправить их через

линию фронта, передав с ними накопившиеся у него сведения.

– - Радист?
– - переспросил Максим.-- Откуда он у тебя?

– - Из партизанского отряда.

Они договорились встретиться на Крещатике в кабачке, куда Владик обещал

привести радиста.

Кудря знал от Усатого, что немецкая контрразведка широко создает

различные лжепартизанские группы. Делалось это для того, чтобы выявлять

побольше советских патриотов и уничтожать их.

Поэтому на встречу он шел с опаской. Мария Ильинична закуталась в

платок, накинула старое пальтишко и на всякий случай шла метрах в тридцати

сзади. Вот и погребок на Крещатике, который держали "два кавказца" Шато и

Вассо. Кудре было известно, что немецкая контрразведка устраивала там

встречи со своей агентурой.

У входа стояли высокий мужчина в сером пальто и девушка в белом берете.

Мужчина держал ее под руку и что-то нашептывал на ухо. Девушка посмеивалась.

Мужчина чуть посторонился и пропустил Кудрю. В накуренном помещении сидело

несколько посетителей. В углу за небольшим столиком курил Корецкий.

– - Где же твой радист?
– - тихо спросил Максим.

– - Еще не пришел,-- ответил Владик. "Тут что-то неладно",-- подумал

Максим.

– - Я принес тебе деньги, пятнадцать тысяч. На, возьми их.

Максим взял пакет с деньгами, сунул в карман и направился к выходу.

– - Обрати внимание на серое пальто,--бросил он, проходя мимо Марии

Ильиничны.

И тут она увидела, как девушка в белом берете поспешила за Максимом в

сторону Бессарабского рынка, чуть не сбив ее с ног. Мужчина остался у входа.

Заметил это и Максим. Он проворно нырнул в базарную толпу и стал зигзагами

пробираться на другой конец рынка. Белый берет заметался из стороны в

сторону.

Украинским чекистам после освобождения Киева пришлось встретиться с