Когда Максим пришел домой и внимательно осмотрел пачку, то оказалось, что по

краям коробки с внутренней стороны были сделаны какие-то надписи. Он достал

лупу и прочитал имена руководителей двух крупных разведывательных групп,

переброшенных на территорию Советского Союза. Против одной фамилии было

написано: Мск, против другой -- Члб. Кудря понял -- речь шла о Москве и

Челябинске.

Максим тут же закодировал текст для передачи в радиоцентр. Потом

записал на папиросной бумаге только ему понятными знаками эти фамилии и

спрятал в тайник.

Впоследствии, переписанные им в серую школьную тетрадь, они и открыли

тот самый список шпионов и предателей, о котором шла речь вначале.

На следующий день они увиделись снова и Тарас рассказал о том, что в

Борисполе находится военный аэродром, забитый самолетами "Ю-86", а в районе

Дарницы -- еще пятьдесят бомбардировщиков и что немцы усиленно

восстанавливают аэродром в Броварах. Но самое интересное, о чем он сообщил

Максиму,-- это то, что вокруг Винницы, неподалеку от шоссе Винница-Житомир,

ведется строительство особо секретных подземных сооружений.

– - Почему вы считаете эти сооружения секретными?-- спросил Кудря.

– - Потому, что ни один из военнопленных, работающих на этом

строительстве, больше не вернется в свой лагерь,-- лаконично пояснил Тарас.

Кудря только зубами скрипнул, но промолчал.

– - Вам, наверное, деньги нужны?
– - спросил Тарас после паузы.

– - Нет,-- отказался Кудря. Он не хотел показывать Тарасу, что советский

разведчик нуждается в деньгах. Они попрощались.

– - Будьте осторожны,-- предупредил его Тарас.-- Каждый день к нам

поступают заявления на коммунистов и работников НКВД. Я по возможности

стараюсь уничтожать их, но, поймите, все заявления я порвать не могу.

С первых же дней немецкой оккупации Киев был наводнен шпиками и

провокаторами. Парки, скверы, базары, частные столовые, погребки и вообще

все места, куда могли заходить киевляне, находились под постоянным

наблюдением. В городе действовали гестапо, немецкая полиция, украинская

полиция, немецкая военная комендатура, у всех домов были расставлены

дежурные из управдомов и дворников, которые обязаны были следить за тем,

чтобы посторонние не заходили в дом и не оставались на ночлег. Хождение по

городу разрешалось с 7 утра до 6 вечера. Каждый день производились облавы,

осмотр чердаков и подвалов. Особенно усилились они после взрыва комендатуры.

Добавьте к этому, что в руках у гестапо были фотографии некоторых

украинских чекистов: случалось, что агенты, заброшенные на нашу территорию,

фотографировали людей, выходивших из здания НКВД. Вероятно, располагали они

и фотографией Кудри. И хотя он изменил внешность, все равно каждый шаг его

был сопряжен с опасностью быть опознанным.

Но день за днем рано утром Кудря выходил из дому, не спеша шел на

базар, где узнавал последние городские новости, оттуда в киоск за газетами

(он вел подшивку всех выходивших в Киеве газет, собирал журналы, брошюры), в

парк Шевченко, на Подол, в рабочие районы, столовые.

Максим искал. Ему надо было установить адреса оставшихся в городе

преданных нам людей. Не надо забывать, что при взрыве "дома Гинзбурга"

погибли не только оружие, деньги и паспорт, но и "ключи", с помощью которых

он имел доступ к другим разведчикам,-- их адреса и пароли.

Но искал не только Максим. Десятки и сотни советских людей, горевших

ненавистью к врагу, жаждали встречи с ним. И вот однажды, когда он

направился на очередную встречу с Тарасом, на Прорезной увидел плечистую,

чуть сутуловатую фигуру Алексея Елизарова-- знакомого львовского чекиста.

Они расцеловались.

– - Как хорошо, что мы встретились,-- сказал Елизаров.-- У меня есть

люди для тебя, Иван. Великолепные люди...

Если вы смотрели документальный фильм "Атом помогает нам", то уже

немного знакомы с Елизаровым -- он один из создателей этой картины. Елизаров

– - ныне киноработник, а тогда, в 1941 году, это был молодой способный

лейтенант, с успехом выполнивший несколько сложных заданий. Это ему, кстати,