Спросить? Но Кузнецов взял себе за правило -- самому никогда ни о чем не

спрашивать.

Фон Ортель ушел.

Очередная встреча произошла в казино на "Немецкой" улице. Впервые

разговорились, что называется, по душам. Началось, как всегда в таких

случаях, с какой-то пустяшной темы, и незаметно они подобрались к вопросу,

который давно обоих волновал.

Зиберт оставался верен своему обыкновению ни о чем не спрашивать. И его

собеседник ценил в нем эту скромность.

– - Послушай, Пауль, -- предложил он вдруг, -- а что если тебе поехать

со мной? О, это идея! Клянусь богом, мы там не будем скучать!

– - Из меня плохой разведчик,--уклончиво сказал Кузнецов.

– - Ха. Я сделаю из тебя хорошего!

– - Но для этого нужно иметь какие-то данные, способности...

– - Они у тебя есть. Ты любишь хорошо пожить, любишь удовольствия нашей

короткой жизни. А что ты скажешь, если фюрер тебя озолотит? А? Представляешь

– - подарит тебе, скажем, Волынь или, того лучше, земли и сады где-нибудь на

Средиземном море. Осыплет тебя всеми дарами! Что бы ты на это сказал?

– - Я спросил бы: что я за это должен сделать?

– - Немного. Совсем немного. Рискнуть жизнью.

– - Только-то?!
– - Кузнецов засмеялся.
– - Ты шутишь, Ортель. Я не из

трусов, жизнью рисковал не раз, однако ничего за это не получил, кроме

ленточек на грудь.

– - Вопрос идет о том, где и как рисковать. Сегодня фюрер нуждается в

нашей помощи... Да, Пауль, сегодня такое время, когда надо помочь фюреру, не

забывая при этом, конечно, и себя...

Пауль молча слушал.

И тогда фон Ортель сказал ему, наконец, куда он собирается направить

свои стопы. Он едет на самый решающий участок фронта. Тут Пауль Зиберт

впервые задал вопрос:

– - Где же он, этот решающий участок? Не в Москве ли? Черт возьми, мне

все равно, где он!

– - За это дадут тебе, Зиберт, лишний железный крестик. Нет, мой дорогой

лейтенант. Решающий участок не там, где ты думаешь, и не на парашюте нужно

туда спускаться, а приехать с комфортом на хорошей машине и уметь носить

штатское.

– - Не понимаю. Ты загадываешь загадки, Ортель? -- в голосе Кузнецова

прозвучала ирония.-- Где же тогда твой "решающий" участок?

– - В Тегеране,-- с улыбкой сказал фон Ортель,-- именно здесь и

соберется Большая Тройка -- Сталин, Рузвельт, Черчилль... И фон Ортель

сказал, что он ездил недавно в Берлин, был принят генералом Мюллером и

получил весьма заманчивое предложение, о смысле которого Зиберт, вероятно,

догадывается. Впрочем, он может сказать ему прямо: предполагается ликвидация

Большой Тройки. Готовятся специальные люди. Если Зиберт изъявит желание, то

он, фон Ортель, похлопочет за него. Школы -- в Копенгагене. Специально

готовятся террористы для Тегерана. Разумеется, об этом не следует болтать.

– - Теперь ты понимаешь, наконец, как щедро наградит нас фюрер?

– - Понимаю, -- кивнул Зиберт.
– - Но уверен ли ты, что мне удастся

устроиться?

– - Что за вопрос? Ты узнай сначала, кому отводится главная роль во всей

операции.

Зиберт промолчал.

– - Мне!-- воскликнул фок Ортель и рассмеялся. Сам довольный

неожиданностью признания.

Он был уже порядком пьян.

Не прошло и часа после приезда Кузнецова в отряд, как нами уже была

передана в Москву радиограмма с подробным его отчетом и с описанием примет

фон Ортеля.

Продолжение следует

На Мельничной улице, у ворот особняка, который занимал командующий

особыми войсками на Украине генерал Ильген, всегда стоял часовой. "В один

приличный день" около этого особняка назойливо стал вертеться мальчишка в

коротких штанах и с губной гармошкой. Несколько раз он попадался на глаза

часовому.

– - Што ты тут шукаешь?

– - Так, ничего.

– - Геть! Це дом генеральский, тикай. Як спиймаю, плохо буде!

Мальчик убежал, но из-за угла он продолжал наблюдать за домом.

Вскоре к особняку подошла Валя с папкой в руках.

– - Здравствуйте! Не приезжал господин генерал?,-- справилась она у