и собираются у него жить, то прятаться нельзя, только подозрения вызовешь.

Лешка шел и повторял в уме все, что надо будет говорить Гаврину или

объяснять немцам, когда те их остановят. Он вспоминал свою прежнюю --

придуманную -- жизнь в Гдове, родных, убитых бомбой. Эти люди когда-то жили

в действительности, только Лешка их никогда не видел и сейчас пытался

представить, какие они были.

Вышли на дорогу, и Лешка сразу увидел грузовик, который вывернул из-за

леса и ехал им навстречу. Немцы! Лешка вспомнил эсэсовского капитана и

подумал, а вдруг он убежал от наших и как раз сейчас едет в кабине этого

грузовика! Лешка посмотрел на Сергуню. Идет, бормочет, будто грузовика и не

видит. Если бы была настоящая опасность, он бы дал знать. Но как он сможет

дать знать при немцах? Сделает знак, а они его сразу и распознают. Все надо

самому.

Лешка шел по дороге навстречу грузовику. Вот он уже близко, в кабине

видны три человека. Тупой нос машины... Вот уже рядом! Лешка поспешно

опустил глаза, будто споткнулся и смотрит -- обо что.

Грузовик проехал.

Значит, ничего подозрительного немцы в них не заметили. И Лешка зашагал

бодрей.

Они шли больше часа по пустой дороге. Перешли мостик через речушку.

Никаких полицаев на мосту не было. Трус этот Матвей. А еще с винтовкой!

Поднялись на взгорок и сразу увидели Кропшино. Большая деревня

раскинулась на холмистом берегу реки. Много дворов, а за березовой рощицей

на самом высоком месте -- двухэтажное здание. Это, наверно, и есть школа.

Между домами мелькают фигурки людей. Телега проехала. Ветер доносит лай

собак.

Телега дребезжит, но не в деревне -- за спиной. За горкой ее не видно.

Немцы в телеге не поедут, Сергуня идет спокойно, правда, все время шел

сзади, а сейчас совсем рядом идет.

Стук колес сразу стал громче, и Лешка обернулся. Их нагоняла телега,

запряженная парой лошадей. И двое людей сидели в ней. Лешка увидел красную с

черным повязку на рукаве у одного и торчащий из телеги ствол карабина. Он

еще ничего не успел сообразить, а телега была уже рядом, и лошади вскинули

головы, потому что вожжи натянулись.

– - - Кто такие?
– - спросил человек с повязкой. У него было широкое лицо

с черными, аккуратно подстриженными усиками. Он смотрел на Сергуню. Лешка

тоже посмотрел на Сергуню, чувствуя, как слабеют и начинают дрожать ноги. А

Сергуня стоял, наклонив голову набок, и разглядывал лошадей. Губы его

шевелились, он бормотал.

– - Чего бормочешь?
– - нахмурился усатый и слез с телеги, передав вожжи

второму, молодому, со смуглым худым лицом.

Лешка пришел в себя.

– - Он не понимает ничего, -- торопясь заговорил он, -- всегда такой

был, дурачок, его Сергуня зовут!

– - Вы откуда здесь?
– - усатый по-прежнему обращался к Сергуне.

Сергуня взглянул на него и замычал, растягивая рот в улыбке. Он шевелил

растопыренными пальцами, показывая на лошадей.

– - Мы из Гдова идем, -- сказал Лешка, почему-то стараясь встать перед

Сергуней и загородить его.

– - Из Гдо-о-ва-а? -- усатый быстро посмотрел на смуглого, и тот

приподнял брови.
– - И куда же вы идете?
– - Усатый все приглядывался к

Сергуне.

– - Мы в Кропшино идем. Это Кропшино, да?
– - тараторил Лешка.
– - Мы вон

сколько дней шли, у нас тут родственник, а маму с сестрой бомбой убило, мы и

.пошли. У нас документы есть, мне не дали, я маленький, а у Сергуни...

Лешка срывающимися пальцами расстегнул на Сергуне пальто и достал из

его кармана две бумажки. Полицай взял их и долго рассматривал. Потом сунул

себе в карман и подошел к Сергуне.

– - Ну-ка, что ты за псих, малый, дай-ка погляжу... Он просунул руки под

пальто Сергуне и ощупал его, брезгливо отворачивая лицо. Потом прощупал

мешок. Сергуня мычал и испуганно отстранялся. Полицай вдруг щелкнул пальцами

перед его лицом. Сергуня отпрянул и оступился. Он что-то очень быстро

забормотал, неуклюже выставляя перед собой руки.

– - Ладно, не шебутись, -- сказал полицай и посмотрел на смуглого.
– -

Видал -- психов нам только не хватало.