Шрифт:
Дамы смотрели на нее с обожанием. Принцы раскланивались и расшаркивались.
Лишь толстяк Ур-Баба сохранил верность царю Наврузу, зная, что никто другой не станет держать возле себя такого обжору.
— Ваше величество, — шепнул он. — Только прикажите — и тюбетейка будет у вас. А эту воровку и аферистку...
— Чем же я буду лучше ее, если возвращу тюбетейку ценой обмана? — ответил царь. — Тюбетейка нашлась — это главное... Пожалуйста, наденьте ее! — обратился он к даме в тюрбане. — Я должен удостовериться в ее подлинности.
— Да-да, наденьте ее скорее! — закричали дамы, сгоравшие от нетерпения вернуть свою молодость.
— Ах, так вы сомневаетесь в честности вашей новой королевы? — возмутилась Зу-зу. — Что ж, сейчас я ее надену. Но я буду крутить ее до тех пор, пока не превращу вас всех вот в таких маленьких детишек, а потом велю слугам выпороть вас, как Сидоровых козлят. Сановников и министров, в знак высшей милости так уж и быть, буду пороть лично.
Придворные приуныли.
Дама, между тем, взобралась на трон с ногами, чтобы ее все видели, сняла свой дурацкий тюрбан и надела вместо него тюбетейку.
Все затаили дыхание в ожидании чуда, но чуда не произошло.
— Поверните на сто восемьдесят градусов... — шепнул ей царь Навруз.
— Без тебя знаю! — огрызнулась Зу-зу.
Она повернула тюбетейку, и снова все замерли. Но чуда не произошло и на этот раз.
Придворные захихикали.
— Зря подарил такие дорогие духи! — шепнул Апиль-син Аллавердину. — Одно утешение — все-таки разбавленные.
Дама опять крутнула тюбетейку — никакого эффекта.
Все засмеялись уже открыто.
— Хорошо, что не назвал ее дорогой и любимой, — шепнул Аллавердин Апиль-сину. — Вот бы влип!
А смех в зале уже сменился хохотом. Да и как можно было оставаться серьезным, глядя на растрепанную особу, забравшуюся с ногами на трон и с таким рвением вращающую на макушке тюбетейку, что кажется вот- вот повернет вместе с нею и голову.
— Где мой Главный советник? — вне себя от гнева, крикнула Зу-зу, вызвав тем самым новый взрыв смеха. — Эй, стража! Привести его ко мне, живым или мертвым!
И тут раздался негромкий зловещий голос:
— Зачем же мертвым? Лучше — живым...
Все обернулись и увидали Пузур-Самукана.
Он был мрачнее тучи — казалось, с бровей его вот-вот польется дождь со снегом. В углах рта, как мыльные пузыри, лопалась ядовитая пена.
Несколько секунд он молча взирал на несостоявшуюся королеву, но даже ее позор и все это посмешище вокруг нее не смогли развеять его мрачного настроения. Да, он обманул ее, надо быть последней дурой, чтобы поверить в то, что он отдаст ей волшебную тюбетейку. Но им двигала любовь, самое возвышенное из всех чувств. А она? Какую ничтожную, мелочную, издевательскую цель преследовала она, отправляя в его подземный дворец вместо царской дочери жалкую замызганную служанку или судомойку — где только нашла такую! Долгие годы, недосыпая, таясь по тёмным углам, шарахаясь от щеток, швабр и пылесосов, плел он свой заветный аркан — и для чего? Чтобы выкрасть это маленькое противное существо с бородавкой на носу! Знала ли она, вплетая жалкие крысиные хвостики этой дурнушки в его аркан, что тюбетейка поддельная? Если знала, то это, разумеется, месть. Но в таком случае она не дерзнула бы заявлять свои права на королевский трон. Выходит, не знала, и отправила это маленькое чудовище будучи уверена в подлинности тюбетейки и что сама она без пяти минут королева. Какой же надо быть после этого самоуверенной и глупой старухой!
Но и это еще не всё. Один из его слуг, чья ловчая сеть раскинута на сухом тутовнике у дворцовой стены, видел принцессу Бойчечак, убегающей с воробьем! Сомнений нет: его верная подруга и сообщница переметнулась на их сторону. Она раскрыла им все его планы и помогла бежать. Какое ужасное предательство! Та, кому он доверил тайну аркана, единственная, кто видел у него настоящую волшебную тюбетейку, стала теперь его врагом. Ну что ж, она пожалеет об этом. И очень скоро!
Зу-зу была настроена не менее решительно. Она честно выполнила свой долг соучастницы — помогла похитить принцессу, а он? Обманул даже ее!
— Вот кто украл волшебную тюбетейку! — закричала она.— Я сама видела, я даже примеряла ее!
— Может, заодно и принцессу? — не моргнув глазом, спокойно парировал Пузур-Самукан.
— А разве нет? вскричала Зу-зу, поражаясь его наглости. — Да, и принцессу!
— Ну-ну, тогда уж заодно и воробья, которого посадил в клетку, чтобы услаждать свой слух его мелодичным чириканьем. Ах, какой нехороший этот тартанашка! — Он был известный салонный остряк» и демагог, в подобных словесных турнирах он чувствовал себя как рыба в воде.
— А, кстати, где они? — спросил царь Навруз. — Что-то я давно не вижу ни Бойчечак, ни ее крылатого друга.
Тартанашка скорбно склонил голову.
— Осмелюсь доложить вашему величеству: час назад ваша дочь убежала с воробьем. Что касается этой дамы...
— Не верьте ему! — закричала Зу-зу. — Это он украл ее, он! Эй, стража, арестовать его!
— Что касается этой дамы, — не повышая голоса, продолжал Пузур-Самукан, — то в одном она безусловно права: да, видно, я в самом деле плохой слуга своему господину, если допустил, что его трон попирает своими ногами... — тут он, как хороший актер, выдержал паузу и закончил на высокой ноте: — Да неужели ж вы здесь все ослепли? Посадили на трон Зу-зу!