Шрифт:
Одного этого слова — Зу-зу — было достаточно, чтобы весь царский дворец пришел в движение. Поднялся невообразимый крик и визг, дамы, как подкошенные, падали в обморок, сановники и министры, словно военачальники на поле боя, отдавали приказы слугам, слуги, сталкиваясь лбами, хватали то Тути, то Шу-шу, то Апиль-сина, которому Зу-зу, убегая, нахлобучила на голову свой тюрбан.
Особенно старались показать свою ловкость и бесстрашие принцы.
Но Зу-зу, проявляя чудеса изворотливости, носилась между колоннами, повисала на шторах и карнизах, вдруг каким-то образом оказалась на люстре, а когда ее согнали оттуда, пролетела над визжащими дамами, рухнула в самую гущу сановников, но тут же выкарабкалась и, пробежав, как по сваям, по их лысым головам, выпрыгнула в окно.
Среди этого шума, гама и неразберихи никто не заметил, как к Пузур-Самукану подошел его слуга и шепнул на ухо:
— Отмыли, причесали—в самом деле принцесса!
Тот ушам своим не поверил.
— А бородавка на носу?
— Отлипла. Это была жевательная резинка.
Тартанашка от радости чуть до потолка не подпрыгнул:
— Одеть, накормить, связать, и не спускать с нее глаз!
ГЛАВА 15
По следу рассыпанных семечек
Весть об исчезновении принцессы с быстротой молнии облетела царский дворец.
— Мы все обыскали, ее нигде нет! — заливались слезами Лула и Балула.
— Снарядить погоню! — крикнул Пузур-Самукан,—
Я лично отрублю голову этому злодею!
В этот момент кто-то выглянул в окно и сказал:
— Да вон он! Только что это с ним?
Было похоже, что исчезновение принцессы нисколько не волновало Чирку. Он прыгал по аллейкам, подбирая подсолнечные семечки, но не лузгал их, а лишь внимательно рассматривал и оставлял на том же месте.
Все сановники и министры устремились вниз, окружили воробья и вместе с царем Наврузом с недоумением наблюдали за его странным поведением.
А Серый хвост все прыгал и прыгал, от одного семечка с другому, удаляясь от царского дворца в глубину сада.
Наконец, он остановился. Дорожка из семечек кончилась, перед ним была темная отвесная нора, замаскированная сухой травой.
— У Бойчечак всегда было лакомство для меня, — сказал он.— Не знаю, кто ее похитил, но шла она не по своей воле — она кувыркалась и летела, так что семечки высыпались из карманов... — А, может, она их сама разбрасывала, — добавил он, — чтобы указать нам дорожку, по которой ее тащили... Она здесь! — заглядывая в нору, уверенно сказал он.
— Что это за нора? — спросил царь Навруз старого садовника.
— Она ведет в подземелье господина Пузур-Самукана, — ответил тот. — Это один из его запасных ходов.
— Как ты можешь объяснить это? — спросил царь, не оборачиваясь. — Я тебя спрашиваю, тартанашка!
Ответа не последовало — Пузур-Самукана среди присутствующих уже не было.
ГЛАВА 16
В паучьих сетях
Принцесса Бойчечак сидела в комнате, сплошь увешанной коврами, на целой дюжине пуховых подушек, перед цветным телевизором. Перед нею возвышалась гора сладостей, и слуга подносил ей ко рту то конфетку, то пирожное, но принцесса мотала головой, отказываясь от всего. На более решительные поступки она была не способна, поскольку руки и ноги у нее были крепко связаны.
Под потолком висела клетка с канарейками, а в огромном аквариуме с водорослями и гротами плавали золотые рыбки, но канарейки не пели, а рыбки грустно смотрели на принцессу сквозь толстые стены аквариума.
Открылась дверь, в комнату вошел Пузур-Самукан, за ним двое слуг внесли богатые подарки. Они сложили их перед Бойчечак и, поклонившись, удалились, а тартанашка, в кожаном скрипящем пиджаке, мягких вельветовых штанах, с цветком за ухом, расчесал брови расческой и радостно сообщил:
— Подземный дворец полон гостей. Тысячи пауков, вся моя ближняя и дальняя родня, жаждут увидеть невесту. Я не поскупился, велел отпустить на свадьбу сто мешков рису, пятьсот баранов, триста быков, тысячу индюков, десять тысяч подносов халвы, набота, печака, миндаля, фисташек-орешек. Пир будет на весь наш паутинный мир! Но пусть вас не смутит, светлейшая, — добавил он, — если кто-то по старинке будет в уголке пить кровь из мухи, или, не разобравшись в пылу застолья, закусит соседом. Это у нас, пауков, не считается зазорным. Мы помним и чтим нашу старину.
Бойчечак, согнув ноги в коленях, изо всех сил пнула груду подарков, и не успевший отскочить тартанашка оказался погребенным под платьями, ожерельями, жемчугами и хрусталем.
— Какая резвость! Какая игривость! — выползая из-под фаты и снимая с ушей нитки кораллов, словно вязанки сушеных грибов, воскликнул он. — Давно у меня не было такой жены!
— Твоя жена — острая сабля, которой тебе снесут твою подлую башку! — крикнула Бойчечак.
— Какие слова! Какие угрозы! Кровь замирает в жилах, мурашки бегут по телу! – прыгая вокруг неё и потирая ручки от удовольствия, приговаривал тартанашка. Потом вдруг остановился и, глядя на нее в упор, сказал: — О, как сладко ты забьёшься в моих сетях! Смотри!— он отдернул ковер: — Все они были такими же неприступными и гордыми, как ты!