«Да это же туча!» — смекнул Чирка.

— Сделаем дело — я тебе такое средство дам, — пообещала ее спутница, — «Похуддин» называется, от которого ты прямо на глазах станешь тоненькой, как спичка, в платье принцессы влезешь. Кстати, оно у ме­ня есть — получишь и его впридачу.

Серый хвост сцепил клюв, чтобы не чирикнуть. Зу-зу! Конечно, она, то-то голос показался ему знакомым!

— Скажешь тоже — платье принцессы! — проворчала Туча. — Куда оно мне, на нос?

— Так средство-то не наше, французское! — шепнула Зу-зу. — Но ты должна поработать как следует... Объясняю задачу: подняться на минарет и устроить им тарарам. Града не жалеть. А после этого я натравлю на них своих чапалачек — и царь Навруз упадет мне в ножки.

Чирка сидел, как мышь в норке, боясь пошевелить­ся. Так вот что задумала Зу-зу! Но что же делать, как помешать этому замыслу? Поднять тревогу? Кто услышит его чириканье? Разве что Зу-зу с Тучей, а уж они сумеют заткнуть ему клюв. «Петька!» — мелькнула мысль. — «Этот что-нибудь придумает». — Но тут ока­залось, что волшебное слово вылетело не только из Петькиной головы — из его тоже.

Туча задрала голову и посмотрела вверх.

— А если не успею до утра? Тут же тыща ступенек, не меньше. А увидят — несдобровать.

— Подумаешь! Поднимается на минарет маленькая тучка, что здесь такого? Бедняжка так растолстела, что летать уже не может, по лестнице на небо карабкает­ся. Посмеются, да и все.

— Не скажи! Кое-где в мой чемодан уже из пушек палят. С лейкой — ничего, только рады, а в чемодане, знают уже, град.

— Царь Тюфяк пушек не держит, — успокоила ее Зу-зу. — А в случае чего, я их отвлеку.

— А как?

— Это уж мое дело. Вот только сбегаю переоде­нусь.

— И этот, как его... «Похуддин» сразу захвати, — напомнила Туча. — Да не жадничай, отсыпь побольше.

— Принесу целый килограмм — ешь на здоровье!

ГЛАВА 18

Застёгнутый в чемодане

Зу-зу умчалась, а Туча, поплевав на руки и взвалив на спину чемодан с градом, начала восхождение на минарет. Серый хвост выпрыгнул из своего укрытия и вце­пился ей в подол юбки. У него родился отчаянный план, но для того, чтобы осуществить его, надо было сначала добраться до чемодана.

Вот где пригодились ему ловкость и выносливость, которые он все лето вырабатывал по системе Петьки! Ведь Туче надо было взобраться только на вершину минарета, а Чирке — еще и на вершину Тучи. У Тучи была лестница, а у него? Всего лишь когти да клюв. Перебираясь по крутому карнизу с бедра Тучи на поясницу, он шарахнулся, испугавшись мощного урчания у нее в животе, и чуть не сорвался, повиснув на одной ноге. В другой раз, когда он был уже возле подмышки, Туча нечаянно придавила его рукой, да так, что он от боли вцепился ей когтями в бок. «Где это я репейников набралась!» — проворчала Туча и уже потянулась к нему своей пятерней, чтобы отодрать и швырнуть вниз, но он успел перебежать к ней на спину.

Но вот последнее усилие — и он на голове у Тучи. В волосах у нее Серый хвост нашел какую-то тесемку, вытащил ее и, держа в клюве, ринулся на штурм чемо­дана. Долго и упорно взбирался он по левой руке Тучи, по шелковому, скользящему, как снежная лавина, ру­каву, и уже был близок к цели, но Туча переставила чемодан на другое плечо, и он вынужден был начать все сначала. Так повторялось несколько раз, пока он не догадался зацепиться за браслет на руке Тучи и до­ждаться, когда чемодан, побывав на другом плече, сно­ва вернется к нему.

Самым опасным участком восхождения оказались кольца, перстни и драгоценные камни, коварные и скользкие. Балансируя хвостом и клювом, Чирка пере­бежал по ним бегом, на ногте безымянного пальца по­скользнулся, упал, но успел вцепиться в чемодан и за­крепился на нем.

Один конец тесемки он привязал к ручке чемодана, другой к собственной ноге и спустился к застежке мол­нии. Расчет оказался точным — повиснув вниз головой, он дотянулся до застежки, вцепился в нее клювом и стал тянуть изо всех сил. Застежка не двигалась. Он попробовал стронуть ее рывком - тоже не вышло. Тогда, не выпуская застежки из клюва, Чирка стал медленно подтягиваться, наматывая шнурок себе на ногу. Шея у него вытянулась, как у страуса, нога, казалось, вот-вот выдернется из сустава, но он продолжал тянуть, мысленно приказав себе перерваться пополам, но не разжать клюва.

И застежка сдвинулась. Сначала на один зубок, по­том еще на один, потом сразу на три. И вот уже пер­вая градина, величиной, с гусиное яйцо, выглянула в образовавшуюся прореху.

Дальше все было просто. Болтаясь на шнурке, Се­рый хвост только успевал помогать градинам выскаки­вать из прорехи, подправляя их клювом, и за каких-ни­будь пять минут разгрузил весь чемодан.

— Чудеса! — удивлялась Туча. — Казалось бы чем выше, тем труднее, а у меня наоборот — чемодан пу­шинкой кажется! Втянулась, что ли?

Две или три градины катались по дну чемодана, ни­как не желая вытряхиваться. Серый хвост отвязался и нырнул в чемодан, чтобы вытолкнуть их оттуда. Это был Рискованный маневр, но, упоенный удачей, он уже не думал об опасности. Долго гонялся за последней градиной, которая, как живая, каталась по всему чемода­ну и чуть не отдавила ему ногу. Наконец, и она выле­тела. И тут, остановившись передохнуть, Туча увидала, что застежка отошла, и застегнула ее. Серый хвост метнулся к прорехе, но было поздно — молния замкну­лась. Он потыкался в нее клювом, но открыть молнию изнутри еще никому не удавалось. «Видно, из этого зиндана-чемодана меня уже никакой барамат-дарамат не выпустит!» — подумал он.