зерно художественного метода Кончаловского, опирающегося на идею противоречивого

единства национального мира России, а в диалектике формы — на условно-театральный «стык

миров».

В «Дворянском гнезде» замысел развить не удалось. Сам режиссер считал фильм в этом

смысле неудачей. Но задуманное тем не менее не испарилось, не было выдавлено из поэтики

фильма, поскольку выражало существо творческого подхода режиссера к материалу.

На пути к фильму Кончаловского вдохновляло и содержание идейных сражений между

западниками и славянофилами времен Тургенева, но соприкасавшихся, как вскоре выяснилось,

с современностью рубежа 1960-1970-х годов. В размышлениях над текстами Тургенева,

фактами его биографии откликались и впечатления, усвоенные во время чтения трудов Д.П.

Кончаловского.

Готовясь к съемкам картины, режиссер наткнулся на старую книжку, где описывалась

ссора Тургенева с Достоевским, который не мог простить Ивану Сергеевичу Потугина из

романа «Дым». В ответ на брань Достоевского в адрес немцев Тургенев заявил, что сам себя

считает за немца, а не за русского и возвращаться в Россию не собирается.

Имидж «немца» был сознательно присвоен и самим Кончаловским. «Немец», по исходной

этимологии слова, — немой, безъязыкий (иноязыкий). А в традиционно отечественной

трактовке — прежде всего чужой, отторгаемый в силу инакости своих взглядов от

крестьянско-общинной среды и ее идеологии. «Немец» — человек «не мой» («не наш»), а

потому для нас и — «немой». Мысли «немца» Потугина, надо полагать, сыграли свою роль в

становлении мировидения художника.

Отставной надворный советник Созонт Потугин неласково отзывался о дворянской

интеллигенции, рассуждающей на темы особого пути России и разоблачающей «гнилой Запад».

А его нерушимая вера в цивилизацию была и остается, на мой взгляд, созвучной

мировоззрению Кончаловского: «…Я западник, я предан Европе;… говоря точнее, я предан…

цивилизации… я люблю ее всем сердцем и верю в нее, и другой веры у меня нет и не будет. Это

слово — ци… ви… ли… зация… — и понятно, и чисто, и свято, а другое все, народность там,

что ли, слава, кровью пахнут… Бог с ними!»

Споры, ушедшие, казалось, в прошлое, живо откликнулись в картине, поскольку касались

духовных корней русского человека, его отношения к Родине. Отсюда — и резкое столкновение

точек зрения современных Кончаловскому западников и славянофилов в дискуссиях о фильме,

когда ни те ни другие картины не принимали.

Фильм бескомпромиссно осудили авторитетные критики из двух разных по «партийным»

установкам идеологических лагерей. С одной стороны — Вадим Кожинов, ставший позднее

самым активным идеологом литераторов, сгруппировавшихся вокруг журнала «Наш

современник», а с другой, либерально-западнической стороны выступил один из признанных

лидеров шестидесятничества Станислав Рассадин.

Особенно Кожинова раздражала фигура немца Лемма, сыгранного Александром

Иосифовичем Костомолоцким, которого Кончаловский «позаимствовал» из легендарной

курсовой короткометражки Рустама Хамдамова «В горах мое сердце». Интересно, что актер

начинал когда-то ударником чуть ли не в первом отечественном джаз-ансамбле и снялся в

фильме Г. Александрова «Веселые ребята» — среди буффонного сборища пародийных

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

106

музыкантов.

Критик увидел в персонаже «шутовского горбуна». «Нам внушают, что сейчас перед нами

явится хор теней прошлого, хор людей, которых можно представить себе лишь в

воображении, — и этот шут им дирижирует, как бы вызывая его из небытия. Но неужели же

тургеневские герои, в которых отразились черты людей, причастных к созданию одной из

величайших мировых культур, — всего лишь марионетки, которыми управляет этот фигляр?»

В итоге В. Кожинов пришел к выводу, что «режиссеру, очевидно, нечего пока сказать об

эпохе, запечатленной в романе… Он взялся снимать о ней фильм, потому что она в «моде». Но

ему оставалось лишь «поиграть» с ней».

Что касается противоположного взгляда, представленного выступлением Ст. Рассадина, то

он именно противоположный тому, что сказано было Кожиновым. Отчего публикация