Когда я вышла, она стояла у входной двери и улыбалась. Седые волосы, как всегда, красиво уложены, туфли блестят, юбка хорошо отглажена. Как она умудрилась привести себя так быстро в порядок, было выше моего понимания. В светло-голубых глазах, несмотря на все ее приключения, задорный блеск. Она явно была довольна собой.

Я хотела ее отчитать, но, посмотрев в эти сияющие глаза, у меня не хватило духу.

– - Пошли, бабушка, - только и сказала я.

– - Я бы выпила сейчас чашечку чая, - сказала она.

– - А мне сказали, что в тюрьме подают отличный чай, - покосившись на нее, ехидно произнесла я.

– - Ничего подобного! Там дают какую-то бурду.

– - Пойдем домой, я заварю чай, какой захочешь.

Но бабушка не сдвинулась с места.

– - В чем дело?
– удивленно спросила я.

– - Нет, дома я чай пить не буду.

– - Тогда где же?

– - Тут недалеко есть таверна "Белая лошадь". Мне есть что отметить.

– - И что же именно?

– - Удачное завершение дела.

– - Что значит "удачное"? Тебя же арестовали.

– - Я добилась того, чего хотела.

– - То есть?

Подняв воротник жакета и придерживая его рукой, она гордо ответила:

– - Я должна была привлечь внимание людей к несправедливому отношению людей к другим расам.

– - Бабушка!
– укоризненно произнесла я, покачав головой.

– - Я говорю совершенно серьезно, - объявила она, но тут же хитро улыбнулась, - Так ты ведешь меня в таверну?

Долго злиться на бабушку просто невозможно:

– - Подумать только, ведешь себя как маленькая!

Через полчаса мы сидели за столиком, бабушка попивала мятный чай.

– - Мне интересно, чему ты так радуешься?

Она взяла с тарелки бутерброд с ветчиной и принялась жевать, внимательно оглядывая посетителей.

– - А почему мне не радоваться?

– - Потому что тебе должно быть стыдно! Почему ты ополчилась на бургомистра?

Она уставилась на какую-то пару в углу зала:

– - Посмотри на них. Подозрительные типы. Мне кажется, что это преступники и что-то нехорошее замыслили. Посмотри, они так маскируются под приличных людей, что и не заподозришь.

– - Ага, и старушки тоже.

– - Ты о чем, внученька?

– - Старушки тоже хорошо маскируются. Не пытайся уйти от разговора.

– - Может пора переходить к сладкому? Съешь пирожное, говорят, сладкое успокаивает.

Она придвинула ко мне блюдо с пирожными. Я почувствовала, что еще немного, и я взорвусь.

– - Долго это будет продолжаться? Сколько еще ты будешь вести себя как неразумное дитя?

– - Зачем ты так?
– обиделась бабушка, и у нее на глазах блеснули слезы. Я почувствовала раскаяние.

– - Ну, прости, не плачь!
– я протянула ей платок.

– - Все вы так. "Тебе восемьдесят девять лет. Почему ты не можешь вести себя как все нормальные старушки?" Знакомая песня. А я хотела доказать себе, что я еще жива, и меня рано хоронить, - бабушка шмыгнула носом.

Я сочувственно сжала ее руки.

– - Бабуленька, я тебя очень люблю. И папа, и Алесс, и даже мама с Иллиной.

– - Я не хочу тихо умирать. Не хочу сдаваться. Хочу новых ощущений, как в молодости.

Я посмотрела, как бабушка пьет чай, и подумала: какой бойкой и уверенной она казалась в тюрьме, а теперь сидит грустная. Мне было стыдно, ведь я ее расстроила.

Придирчиво оглядев пирожные, разложенные на блюде, она выбрала одно из них:

– - Вот что поднимет мне настроение. А ты чего не ешь? Небось, фигуру бережешь, как другие дуры? Брось, мужчин вешалки не привлекают. А ты еще молодая, самое время на свидания бегать.
– И принялась кромсать пирожное.
– Я знаю, ты тоже считаешь меня выжившей из ума, но мне все равно - думайте, что хотите, - пробормотала она с набитым ртом.

– - Почему?

– - На стариков вечно смотрят свысока. Помню, стою как-то на улице, любуюсь деревьями. Какая красота! Вдруг, не успела я опомниться, меня хватают и тащат на другую сторону дороги. А меня спросили?! Еще и орут в ухо. Чуть не оглохла! С пожилыми людьми обращаются как с дурачками. Я ведь не глухая. И не дура.

Бабушка увлеклась своими переживаниями, размахивая пирожным так, что мне пришлось уклоняться. Она явно вошла во вкус. Теперь берегись!

– - Беда в том, что к такому отношению привыкаешь. Нет, правда! Ведешь себя как ребенок, потому что от тебя этого ожидают. Не успеешь оглянуться - и действительно становишься немощной старухой. Жуть! Мое мнение уже в расчет не принимается. Да кому это интересно?
– она печально вздохнула.

– - Мне.

Она подозрительно посмотрела на меня: