Я еще с час посидел со своим другом и решил все-таки сходить в дом офицеров. Правда это означало, что мне нужно опять переодеться в форму, так как в гражданке мне туда не попасть. Я попрощался и ушел. По пути домой я еще раз зашел в телефонную будку и набрал заветный номер. Долгие гудки известили меня, что, либо дома никого нет, либо мать Леры отключилась и не слышит звонков.

* * *

Я стою у стены с колонами. На противоположной стороне высокие окна и они завешены белыми занавесками, волнами, спускающимися к самому полу. Вокруг много курсантов с голубыми и черными пагонами. Но кажется, что черный цвет преобладает. Наших меньше. Девушек еще меньше. Отчего-то они не поспешили сегодня на танцы. Обычно их намного больше.

Мне, наверное, повезло больше, чем другим курсантам. Я стою не один. Ко мне прижимается пьяная Лера. Она с трудом стоит на ногах и поэтому почти виснет на мне. Не знаю приятно мне это или нет. Все-таки Лера очень привлекательная девушка. Ее фигурка идеальна. Все при ней: длинные ноги небольшая попка, красивое лицо, густые волосы. Она меня влечет к себе и будоражит мой ум и воображение.

Мимо нас снуют курсанты первокурсники с «минусами» на левом рукаве. Им вообще ничего сегодня не светит. Девушек мало, и они всегда предпочитают большее количество полос. Я со своими тремя желтыми полосками смотрюсь весьма солидно. «Минусы» смотрят на меня с уважением и плохо скрытой завистью.

Наших нигде пока не видно. Правда, я встретил трех «ШОшников», но ни из нашего взвода, ни из третьего, даже из второго пока никого нет. Наверное, готовятся к танцам – пьют спиртное. Без этого дискотека – не дискотека. Я совершенно трезвый. Может от этого я немного злюсь на пьяную девушку, которая не танцует и ходит, пошатываясь. Но зато она очень доступна и откровенно прижимается ко мне всеми своими чудесными местами.

– Я сегодня звонил тебе несколько раз, - говорю я.

– А меня не было дома, - довольно глупо улыбается девушка, подняв глаза к моим глазам.

– Могла бы подождать меня, - недовольно бурчу я на нее.

– Мог бы и вчера позвонить, тогда бы я ждала, - оправдывается она и я понимаю, что сам виноват. Мог и позвонить, но мне обидно, что ей до лампочки я и мое желание провести время с ней.

– Пойдем ко мне… - Лера смотрит на меня затуманенным взором и с трудом выговаривает слова.

– Не сегодня. Уже не успеем… - с сожалением отказываюсь я.

– Ну, не ххочешь, как хххочешь… - она отталкивает меня от себя или наоборот сама отталкивается. Ей тяжело удержаться на ногах, поэтому она опять льнет ко мне.

– Осторожно! Упадешь!

– Неее, я прекрасно себя чувствую… - она глупо улыбается и кладет голову мне на плечо. Я начинаю переживать, не станет ли ей дурно и не стошнит ли ее на мой пагон.

– Я пойду в ту-а-лет…

– Иди, я здесь тебя жду, - немного успокаиваюсь я. – найдешь дорогу?

– Обидеть хочешь? – она поджимает губки и вырывается из моей руки, придерживающей ее за талию.

Я смотрю, как она неуверенно шагает через весь зал, огибая встречных тансоров большим радиусом. Проводив ее до того момента, как она скрылась из вида, я сам иду на балкон курить.

– А вот и принц! – слышу я голос Бобра. Он стоит в большой компании курсантов нашего и третьего взвода. Значит они вот где скрываются, думаю я. А Бобр продолжает: - ты давно здесь?

– Ну, с час где-то…

– Один или со своей зазнобой? Покажешь ее? – широко улыбается Игорь Нововеров.

– Она ушла… - пытаюсь я предотвратить, казалось бы, неминуемый позор.

– А что так мало? – удивляется Бобер.

– Дела у нее! – отрезаю я и перевожу тему. – Что пьете?

– «Ослиный зад»… - грустно вздыхает Юрка. Так у нас называют дешевое вино с названием «осенний сад».

Вообще почти все официальные названия вин в народе видоизменяются и приобретают созвучное, но оскорбительное название. «Портвейн 777» - это «Партюша» или «Партюшок», «Ркацетели» - простите, «раком до цели», «Золотая осень» - народное название «Зося», «Солнцедар» - «чернила», «Агдам» - «ах, дам», водка за 4,32 рубля – «Андроповка».

– Будешь? – Юрка протягивает мне бутылку для принятия на грудь прямо из горла.

Я беру у него бутылку и делаю пару больших глотков. Крепленое и очень сладкое вино немного обжигает глотку, и протекает внутрь, согревая меня изнутри. Сделав еще один глоток, я возвращаю бутылку. Юрка прячет ее в спортивной сумке. Мы стоим и делаем вид, что только курим. В дверях появляется прапорщик с красной повязкой на рукаве. Он внимательно окидывает взглядом огромный старинный балкон и ничего запрещенного не заметив, вновь скрывается в тепле зала.

– Кто сегодня ответственный офицер? – спрашивает Бобер у всех.

– Вечером должен быть Плавинский, - предполагает Гарик Нововеров.

– Блин! – восклицает Бобер и не понятно, что он этим возгласом выразил, сожаление или радость.

– А что? – спрашивает Гарик.

– Да, Вадька нажрался! Сидит там в зале. Как его вести в казарму?!

– Ладно, время еще есть, может очухается! – говорит Фома и возвращается в зал.

– Ну, что ты идешь к Дэнису? – спрашивает меня Бобер, когда мы остаемся одни.