Игорь рассказывал, а Марина как будто своими глазами смотрела сквозь время и видела эту казенную квартиру, где топтались двое курсантов в тяжелых кирзовых сапогах.

И была некрасивая болезненная дочь, белая как мрамор. Поцарапанное пианино, которое она заботливо поддерживала на лестничном марше, когда его тащили из контейнера в квартиру. Эта дочь все время куталась в синюю шаль и сухо покашливала.

И был упавший на пол чемодан, рассыпавший свое содержимое. Множество свидетельств об изобретении новых тканей и технологий. И женщина, молча подававшая на стол: "Чем богаты". И ее тоскливый взгляд на захламленный пустырь за окном их новой обшарпанной квартиры.

Подполковник, который погладил собранную с трудом в конце концов стенку и сказал: "Ну что, старушка, мы еще послужим?"

–  Со мной в паре работал Василий, - голос Игоря вывел Марину из видений.
– Он был… немного туповатый. Таких ребят у нас, среди курсантов, хватало. Васька над всем этим хихикал, пока мы с ним собирали стенку, и я совал ему подзатыльники. А он насупится, и вроде перестанет. Потом опять, будто бес в него вселился. Над печалью жены, над суетливостью хозяина, над дочкой, комкающей шаль на груди и как-то угловато передвигающейся по квартире и постоянно все роняющей. Вот тогда я решил, что это не по мне и уже не сомневался в том, что служить в армии я не буду.

Игорь замолчал. Марина уже пожалела, что завела этот разговор. Ни к чему такие воспоминания сейчас. Здесь, когда играет музыка, а люди вокруг веселятся в каком-то странном, раскручивающемся, как сжатая пружина, напряжении. Но Игорь продолжил:

–  Он нам что-то предлагал в подарок, этот подполковник, и Василий даже уже протянул руку, но я его ударил по руке и отказался от подарка. Как вроде бы с этим подарком на нас могло перейти все то, что так их мертвило. Васька потом всю дорогу ныл, что я дурак и все такое. И успокоился и развеселился он только тогда, когда я ему купил мороженое…

Через год я отчислился - и все. Перевелся в юридический. Закончил, помотался по стране, практиковался в юриспруденции в разных фирмах, одно время в частной сыскной конторе. В общем, опыта набрался прилично. Потом сюда… а пока осматривался, что к чему, Ирине понадобился в "Гамму" юрист - как раз она с Рудольфом бизнес разделяла… а тот все на скандалы нарывался, "стрелки" забивал. Вот так и получилось все.

Стало тихо. Музыканты ушли на перерыв и слышны были только говор людей, звон бокалов, смех, кашель. Где-то внизу нестройно затянули "Бухгалтер, милый мой бухгалтер!.." - но все потонуло во взрыве хохота. "Гамма" возвращалась по своим столикам. У Марины вдруг проснулась какая-то щемящая жалость к собеседнику. Захотелось обхватить руками его голову и прижать к груди. Опасное желание, Марина Петровна! Не надумывай лишнего! Кто тебе сказал, что Охотник… Игорь… нуждается в жалости и женском покровительстве?

–  Ну что ж, моя Королева, можно вас покинуть ненадолго?
– Игорь разговаривал, как ни в чем не бывало. Казалось, что он напрочь забыл то, что только что рассказывал.
– Перекурю по-быстрому, а то потом опять танцы начнутся…

–  Ей-богу, ты, как Ванечка, разрешения спрашиваешь… - ответила Марина, ощущая укол странного чувства. Игорь… Охотник… Игорь… в кого же она все больше и больше влюбляется? И откуда постоянно растущее чувство тревоги… именно сегодня, именно сейчас, когда все так чудесно и два мира то и дело сливаются зыбкими причудливыми слоями?

Игорь улыбнулся, кивнул и что-то тихо сказал, наклонившись к Андрею. Тот коротко ответил, - видимо, спросил о чем-то, - и получив утвердительный ответ, встал. Отойдя к мраморным перилам, оба окинули взглядом толпу, веселящуюся внизу, на первом этаже, и Игорь ушел, сделав Марине успокаивающий жест рукой. Андрей встал у одной из колонн - вежливо отказался пойти потанцевать какой-то пригласившей его дамочке - и невозмутимо осматривал фойе второго этажа. "Молодец, грамотно занял наблюдательную позицию, - одобрительно произнес в Марининой голове неугомонный Кот.
– Лестницу видит, фойе второго этажа видит, а сам прикрыт с тыла колонной и простенком".

Марина потрясла головой - вот, ведь, нашел время приставать! Но в глубине души она сама, как и Кот, одобрила действия Рыцаря Маренго. Боле того, пришло время признаться самой себе, что и она неосознанно выбрала такое же безупречное с точки безопасности место. И случись ей быть при оружии - в этом мире или в королевстве - она могла быть спокойной в том, что ее не застанут врасплох. Королева и Рыцарь несут охрану своего народа… а с тыла их поддержит Охотник. "Выучка! Воинская выучка, - мысленно горько усмехнулась она.
– Даже на балу".

Нет, ну что за мысли в голову лезут! Марина подвинула к себе бокал и произнесла тост за своего секретаря, который сегодня совершенно бескорыстно, движимый рыцарскими чувствами, опекает Алину - новичка "Гаммы". Тост вогнал Ванечку чуть ли не в полуобморочное состояние, но, кажется, он был доволен. Алина только посмеивалась, но судя по сияющим глазам, Ванечка ей действительно очень нравился.

Марина уже хотела опуститься на стул, как неожиданно стены содрогнулись от мягкого, но тяжелого удара, швырнувшего ее спиной на что-то колючее…