вышла.

– Как?
– коротко спросил Аскарали, кивнув в сторону двери.

Махмуд-бек понял, что он спрашивает о жене.

– Замечательно!

– Ну вот и хорошо!

Аскарали улыбнулся:

– Об этом тоже знаю. Пытались отговорить ее от всяких прошений. Невозможно.

– Невозможно... Я тоже пытался.

– Кстати...
– Аскарали смущенно помялся, ему не хотелось переходить к делам. Но время...
– Что это за

непонятное решение еще задержаться в тюрьме? У нас же была возможность...

– Шамсутдин передавал: «Богатый купец скоро приедет. .»

– Скоро, это значит, через неделю, - объяснил Аскарали.
– А ты...

– Самое важное, что у вождя племени, с которым меня свела судьба, много связей. Он дает

проводников, знает дороги... У него связь с Джанибеком-кази.

– С Джанибеком? - переспросил Аскарали. Он посмотрел на Махмуд-бека, не скрывая своего

восхищения.
– На него пытаемся выйти уже несколько лет. Он полный хозяин на Памире. Но где?

– Точно не знаю. Вождь дает людей. Они поведут меня.

Аскарали промолчал.

– Я скоро поднимусь...
– заверил Махмуд-бек.
– Очень скоро.

– Да-а...
– протянул Аскарали.
– Конечно, поднимешься. Но я приехал за тобой.

– Как?
– выдохнул Махмуд-бек.

– Центр принял решение о твоем возвращении на Родину.

Махмуд-бек отрицательно качнул головой:

– Это же невозможно. Кроме меня, к Джанибеку никто не может пойти.

– Понимаю... Все понимаю...
– Аскарали отвернулся и стал очень внимательно осматривать комнату,

словно ему здесь жить, а не сейчас, на рассвете, возвращаться в другой город, а оттуда в другую страну.

– Понимаю, - продолжал он.
– Джанибек-кази опасный враг. Он, разумеется, контролирует на Памире

«окна». Кто и сколько раз будет пользоваться этими «окнами»? Пока трудно сказать.

– Это меня и заставило задержаться в тюрьме...
– напомнил Махмуд-бек.
– Что же? Все зря?
– Голос

прозвучал обиженно.

– Ну-ну... - Аскарали обнял друга за плечи. - Господи, одни кости... И ты еще собираешься к

Джанибеку!

– Не смейся...

– Я не смеюсь. У меня просто хорошее настроение. Ты много сделал. Все! Сейчас ты болен. Пора

домой, на отдых...

– Какой отдых! Еще идет война...

Махмуд-беку не понравилось это бодрое настроение друга. Аскарали уходит от серьезного разговора.

Значит, решение принято окончательно. На него смотрят как на инвалида. Сейчас подхватят на руки и

унесут. Но Аскарали перестал улыбаться.

– Война подходит к концу, - сказал он.

141

– Знаю... Вон!
– кивнул Махмуд-бек на пачку газет.

– Да... - согласился Аскарали. - Местная печать объективна. Нас радует, что правительство

доброжелательно, с искренним уважением относится к нашей стране. Но здесь еще не знают: два дня

назад 3-й Украинский фронт и части Народно-освободительной армии Югославии освободили Белград, и

в этот же день, двадцатого октября, 2-й Украинский освободил венгерский город Дебрецен. А вчера

войска Карельского фронта вышли на границу с Норвегией...

Махмуд-бек вновь взглянул на пачку газет:

– Нет. . В них этого нет.

– Видишь, как развертываются события!

– А у нас? Там?
– спросил Махмуд-бек.

– Пока трудно. Много дел... Но если бы ты знал, какие дела!

Махмуд-бек даже не слышал о строительстве Фархадской ГЭС, о шахтах Ангрена... Он хорошо знал

эти места, но не мог представить себе масштабов работ, которые развернулись там в годы войны.

– Сам-то видел?
– улыбнулся Махмуд-бек.

– Представляю...
– коротко ответил Аскарали.
– Очень хорошо представляю. Послушай...

Он начал читать стихи. Удивительные строки о мужестве людей. Давно, слишком давно не слышал

ничего подобного Махмуд-бек. Совсем из другого мира доносились строки поэтов, которых, еще

молодым, доводилось слышать Махмуд-беку Садыкову в Самарканде.

– Так живет Узбекистан! Так живет вся страна!
– В голосе Аскарали зазвучали нотки гордости. Опять он

делает попытку повернуть разговор к своей теме. - Все хорошо! - продолжал Аскарали. - Я рад

поздравить тебя с новой наградой... Вернешься - получишь свои награды, отдохнешь. Поедете с