– А та штука, - заговорщически подмигнув в сторону каморки, прошептал чайханщик, - там лежит.

Хорошо спрятана...

Только сейчас Махмуд-бек вспомнил о браунинге.

– Пусть лежит. .
– сказал он.

На другой день Шамсутдин пришел с полной информацией о братьях Асимовых.

– Шукур старше на два года. Смелый человек, бывал в драках, шрам на правом плече. Ранили ножом.

Говорят, на его совести две жизни.

Махмуд-бек вопросительно посмотрел на Шамсутдина: кто другой?

– Другого зовут Анваром. Тот страшнее.

– Почему?

– Неизвестно, что может выкинуть. Говорят, улыбался, а сам вдруг за горло схватил человека. Потом

отпустил, махнул рукой и ушел.

– Может, тот человек обидел его, Анвара?

– Говорят, не обидел. Впервые встретились. Просто не понравился. Хотел задушить и вдруг раздумал.

– Сумасшедший, что ли?

– Есть немножко. Так говорят.

– Странная пара...
– хмыкнул Махмуд-бек.

– Нам только их не хватало...
– вздохнул Шамсутдин.

Он виновато посмотрел на Махмуд-бека, но тот молчал.

– Хозяин, - не выдержал Шамсутдин, - я пока не узнал, чьи это люди.

– Надо узнать, Шамсутдин. И как можно быстрее. А в чайхане нам делать больше нечего...
– медленно

произнес Махмуд-бек.

– Почему? Мы и раньше туда ходили.

– Я не смогу там встретиться с гостем. Нельзя, чтоб об этом знали те же братья Асимовы.

Шамсутдин сморщил лоб.

– Ешь...
– весело сказал Махмуд-бек.

Они сидели за столиком, и никто не прикоснулся к шурпе.

– Остывает. . Ешь!
– повторил Махмуд-бек.
– Если Фарида увидит, обидится.

Шамсутдин торопливо поломал лепешку, опустил несколько кусочков в суп, поднял касу, отпил... И

восхищенно покачал головой:

– Еще теплая. И вкусно так...

Махмуд-бек тоже попробовал.

– Вкусно!
– согласился он.

И оба рассмеялись.

– Хозяин, - неожиданно произнес Шамсутдин, - встречаться надо в чайхане. Это самое неопасное

место.

– Асимовы, - напомнил Махмуд-бек.
– Кто-то из них обязательно будет в чайхане.

У Шамсутдина возник план, но он еще не все хорошо обдумал, поэтому промолчал. Стал

расправляться с шурпой.

– Скоро Фарида зайдет. .

150

Чужие люди - приезжие купцы, паломники, просто бродяги - бывают в «Ферганской чайхане». Таким

гостям никто не удивляется. Ну посмотрят на нового человека, позавидуют хорошей одежде или,

сожалея, вздохнут при виде лохмотьев. Одинаковы эти лохмотья, и свои, и чужие. Стоит ли приставать к

человеку, узнавать, какая нелегкая судьба носит его по чужим дорогам.

А богатый гость вообще с каждым встречным не будет говорить. Если, конечно, самому не захочется

рассказать о жизни, ценах, делах, судьбах. Есть такие... Любят, чтоб их слушали. При этом еще угощают.

Этот чужестранец был молчалив. Он равнодушно пил чай и как-то неохотно задавал редкие вопросы

чайханщику. Посетители чайханы уже обсудили и его костюм, и повадки, а затем потеряли всякий

интерес к незнакомцу.

Сам чужеземец делал вид, что не замечает особого взимания к себе двух парней. Это преследование

его не пугало. Он по-прежнему заходил в чайхану в самое необычное время. Иногда не бывал по два-три

дня. И какой-нибудь из братьев Асимовых, покрутившись, уходил ни с чем.

На этот раз чужеземец выпил чай, посидел, закрыв глаза, будто дремал. Потом лениво встал и

двинулся к выходу. Рядом с медным подносом остался небольшой сверток. Никто из посетителей не

обратил на это внимания... Есть же хозяин...

Минуты через три-четыре поднялся Анвар Асимов. Оставив деньги за чай, он взглянул на чужой

сверток и зашагал к двери.

Чужеземец вспомнил о свертке только на улице, остановился, зачем-то пошарил в карманах и

вернулся в чайхану.

Анвар не решился идти за ним: заметит. Он двинулся дальше, задерживаясь у торговцев,

внимательно разглядывал скудные горки сушеных фруктов.

А в это время хозяин, убирая поднос и пустой чайник, заметил сверток.

– Ох...
– покачал головой чайханщик.
– Вечно торопятся люди...

Кто-то из посетителей равнодушно сказал: