Сталин молчал. Пожалуй, за всю его достаточно долгую жизнь впервые сложилась такая ситуация, когда он не знал, как ему реагировать на случившееся.

– Разреши, Коба, - вдруг прошептал кто-то рядом с ним.
– Он сошел с ума... Надо с ним что-то делать. Он может быть опасен! Позвать охрану?
– однако его руки легко коснулся хозяин кабинета, призывая замолчать.

– … Разрешите мне договорить, товарищ Сталин?
– глухо прозвучал голос.
– Я не случайно попросил привести доктора... Мои слова похожи на бред, но они являются истинной правдой.

– Я видел все это собственными глазами. Дерево говорило со мной... Говорило по-настоящему! … Это же просто грандиозно! Он устроил эпидемию среди немецких солдат! И даже это не что, перед тем что он может.

На какое-то мгновение Сталину стало немного не по себе от внутренней убежденности капитана. «Я, что сплю?
– проносилось в его голове.
– Нет! Вон Лаврентий медленно закипает... Это же обычный капитан, которому было дано обычное задание... Вылететь, прибыть и проверить! И говорить такое... Неужели он, действительно, сошел с ума».

– Вы не верите мне?
– с горечью, проговорил Смирнов, переводя .
– Ну вот же документы! Фотографии! Отчет доктора! Там все описано!
– его лицо демонстрировало такое отчаяние от собственного бессилия, что хотелось встать и завыть рядом с ним.
– Но это, товарищ Сталин, вот это... Смотрите...

Капитан, решительным движением расстегнул тугую пуговицу на рукаве и высоко закал его. Судя по сделавшему шаг вперед Берии, пытавшегося закрыть возможную линию огня, ситуация начала попахивать порохом и дело вполне могло дойти до открытого пламени.

– Вот..., - наконец, с благоговением в голосе прошептал разведчик, вытягивая руку чуть в сторону от двери.
– Это подарок Леса!

– Что?
– Лаврентий рывком распахнул дверь и заорал куда-то в пространство.
– Охрана! Бегом!

В доли секунды все завертелось словно в каком-то безумном калейдоскопе. В приемной что-то с грохотом упало на деревянный паркет, сразу же раздались грохот тяжелых сапог, со всей дури ударявших пол.

– Товарищ Сталин, товарищ Сталин..., - массивной ручкой дверь ударилась по стене и невысокий лысый человек оказался в кабинете.
– Что случилось?

Следом ворвался высокий майор с озверелым выражением лица и сделал то, что сделал бы любой на его месте. Позднее, оправдываясь, он напирал на полную однозначность ситуации... «Проверял караулы. Вдруг крик! Я бежать по коридору... А дверь открыта настежь, в приемной пусто! Я в кабинет!
– все кусочки картины навсегда отпечатались в его голове.
– Там четверо, - он точно помнил положение каждой фигуры, в тот момент словно застывшей на месте.
– Трое мне были знакомы, последний нет... Я сразу же отметил его странную позу - вполоборота к двери, рука с засученным рукавом вытянута в сторону товарища Сталина. Что мне было делать?».

… Пистолет сделал три выстрела и он вряд ли бы на этом остановился, но повелительный окрик остановил майора.

– Отставить! Прекратить стрельбу!

– Врача! Позвать врача!

Секретарь, толком ни в чем не разобравшись, исчез за дверью. Судя по звукам, которые оттуда доносились, к майору прибыло весьма существенное подкрепление и оно теперь настойчиво интересовалось, что собственно случилось.

– Лаврентий, я смотрю, твой орел просто снайпер, - хозяин кабинета подошел к упавшему гостю и, присев на карточки, с удивлением что-то рассматривал.
– Вот именно это я имел ввиду...

Тот тоже склонился над раненным.

– Что за...?
– начал было Берия, но сразу же замолчал.
– Майор, освободить кабинет! И где этот врач?

Лежавший на полу человек открыл глаза. Его обнаженная рука осторожно коснулась окровавленной гимнастерки.

– Вот это я и хотел показать, товарищ Сталин, - прошептал он, пытаясь расстегнуть одежду.
– Не могу... Расстегните! Видите. Это все его подарок.

На его груди сквозь застывавшие потеки крови красовались входные отверстия от пуль, которые на глазах наполнялись какой-то беловатой пеной. Вдруг его словно скрутило! Лицо побагровело, скрюченные пальцы начали царапать паркет.

– Держи его!
– оба первых лица государства вцепились в извивающиеся руки.
– Уходит! Крепче!

Наконец, судороги прекратились... А с потной груди скатились на пол несколько смятых пуль.

77

Село Малые Хлебцы. Бывшее Полеское воеводство. Дом старосты.

Седой как лунь мужик молча сидел за столом и смотрел прямо перед собой. Возле него стоял невысокий глиняный кувшин и надкусанный кусок хлеба.