– Також дорога та эта соединяла и Барановичи и Слоним. Тута напрямки всего то и было что с пятьдесят верст, а в окружную почитай нужно было тяпать и все две а то и три сотни верст, - шумно сморкаясь, продолжал парень.
– Сколько тута повозок шастало... Видимо — невидимо!
– от избытка чувств он аж закатил белесые глаза.
– У самой гати место большое было, где кацапы жили, что за гатью следили... Бывало приедем с тятькой, а них ушица вариться из вот такенных карасей...

Вдруг к их повозке подбежал один из солдат из вспомогательной полиции.

– Господин лейтенант, подходим уже, - лицо у местного было конопатой, широкое.
– Какие будут приказания?

– Так..., - Шеер бодро спрыгнул с телеги.
– Минометы расположить вон у того пригорка, где небольшой просвет, - со второй повозки, где собственно их и везли козырнул полный оберефрейтор.
– Как получишь, приказ начинай.

Заброшенная дорога кончила петлять и вышла на большую поляну, противоположными краями упиравшуюся в начало оврагов.

– Ваша задача — разведка, - Петр Краевич с настороженностью вглядывался в росший неприступной стеной лес за поляной.
– Возьмите с собой отделение и проверьте там все. Осмотреть все как можно тщательнее! Выполнять!

Козырнув тот, побежал к стоявшим возле повозок солдатам. Через несколько минут, во время которых раздавались энергичные вопли, с десяток солдат выдвинулось к намеченной точке.

– Вперед, вперед, стадо ослов, - покрикивал Краевич, держась в середине отряда.
– Пришло время коммунякам холку надрать!

– А бабы там будут?
– выкрикнул один из полицаев, все время поправлявших сползающие штаны.
– Командир, будут что-ли? А то я вроде как без жинки уже цельных два дня...

– Я сейчас тебе устрою жинку..., - тот начал поворачиваться к говорившему, как со стороны деревьев ухнул выстрел.
– О! Огонь! Огонь!
– заорал он, бросаясь на землю.
– Открыть огонь, трусливые скоты!

Из ближайших кустов вновь бабахнул винтовочный выстрел. Рядом с Краевичем кто-то тонко вскрикнул.

– Эй, Димитр, причещи-ка его!
– крикнул командир в сторону пристроившегося рядом массивного пулеметчика.
– Вон там он сидит. Угости-ка.

Мужик кивнул и, прильнув в прикладу, начал стрелять. Короткие очереди вырывали из сплошной зеленой стены целые куски.

– Ото как, ото как, - приговаривал полицай всматриваясь в сторону невидимого стрелка.
– Сейчас мы тебя достанем, красная сволочь! Попомнишь ты белорусский хлебушек...

Вдруг, снова раздался выстрел. Рядом с пулеметом вскрикнул еще один человек. Тот самый, что еще недавно спрашивал про баб, теперь валялся на пожухлой траве, широко раскинув руки.

– Вот же, гнида, - шипел Краевич, оглядываясь по сторонам.
– А вы, что валяетесь?!
– лежавшие, не поднимая голов, что-то бормотали в ответ.
– Он же там один! Петро, бери с собой двоих и мухой к балке. Обойдете его слева... Что? Бегом! Отделение, дайте-ка ему огоньку! Прикроем хлопцев.

Едва трое мужиков поползли в обход, как в сторону леса уже стреляло все, что только могло стрелять. Басовито рычал пулемет, с неимоверной скоростью пожирая ленту с матово золотистыми тельцами патрон. Ухали немецкие карабины, чуть резче звучали советские винтовки.

– Командир, - радостно заорал лежавший сзади полицай, стараясь перекричать выстрелы.
– Господин лейтенант отмашку дал. Ща минометы шмалять начнут! Давай!

Словно в ответ на его призывной вопль, со стороны пригорка раздался свистящий звук через секунды сменившийся резким гулом взрыва.

– Aufstehen, rusische Schweine!
– в шуме боя Краевич услышал чей-то каркающий голос.
– Господин лейтенант приказал вперед, - повернул голову назад, он увидел, как плотный фельдфебель пинал его лежавших солдат.
– Aufstehen! Туда, schnell!

«Вот гад, - сплюнул Краевич.
– На себя бы посмотрел! Рожа потная, вся рябая, то и гляди сейчас захрюкает... О, черт!». Он рывком вскочил и оглядев свое воинство взревел:

– А ну подъем!
– услышав голос командира, полицаи начали подниматься с земли.
– Что рты раззявили?! До леса бегом! Пока минометы работают, стрелять не будут!