Первое тело, которого майор все же заставил себя коснуться, принадлежало судя по погонам офицеру. От человека осталась лишь верхняя половинка, да и то не вся.

– Это нелюди какие-то, - бормотал он, тыкая скальпелем в крупную резанную рану на животе трупа.
– О, черт, здесь настоящая мешанина... Мышцы, кусочки костей... Уу!

Полоска остро заточенной стали неосторожно коснулась кишечника и сразу же по комнате поплыли отвратительные миазмы.

– Нет, это уже слишком!
– вырвалось у него.
– Боже, воздуха!

С силой ударив по расшатанной оконной раме, майор почти по пояс высунулся на улицу и с шумом вдохнул.

– Что расселись, олухи?
– сразу же взъярился он, едва ему на глаза попались усевшиеся в тенечке солдаты.
– Проверить вокруг дома! Мигом!

За те несколько часов осмотра, которые ему показались вечностью, проведенной в аду, фон Либентштейн составил примерную картину произошедшего... Несмотря на то, что она получалась довольно стройной и логичной, в нее совершенно не верилось!

– Бред! Это совершеннейший бред!
– вырисовывавшаяся перед ним картина попахивала чем-то невообразимым.
– Их же можно было просто застрелить! Банально, взять и перестрелять! Эти олухи все равно слишком расслабились на войне... Но так... Человек не может такое сотворить.

Прямо перед ним на широком столе, сколоченном из крепких дубовых досок, лежало несколько листов бумаги — результат его осмотра тел... Его майора вновь и вновь останавливался на некоторых абзацах, содержание которых опровергало все мыслимые и немыслимые устои.

«... Характер нанесенных ранений позволяет предположить, что они были нанесены диким зверем... Брюшная полость вывернута наружу... Множественные переломы ребер. Отсутствуют некоторые жизненно важные органы — сердце, печень, почки».

Он тихо застонал.

«Ценные вещи не тронуты... Серебряный портсигар с красным камнем в центре лежал на столе на видном месте... Крупная сумма денег... Личное оружие находилось в кобуре (застегнута)... По-видимому, нападение было внезапным».

– Все равно, ни черта не ясно!
– отвернулся от от стола и нервно стал мерить комнату шагами.
– Что тогда с полом? Древесные черви?! Что это за странные отверстия?

Перед его глазами продолжали стоять разорванные тела, части которых беспорядочным месивом наполняли комнату.

53

Отчетливое шуршание донеслось со стороны дверного проема. Абай, еще секунду назад внимательно всматривавшийся в окно, неуловимым движением переместился к выходу и приготовил финку. Вслед за ним прижались к стенам и остальные.

– Илья Петрович, - шуршание прервал чей-то встревоженный голос.
– Илья Петрович, это я! Где вы там? Уходить надо!

Из-за бревен показалась голова с всклоченными волосами, на которой едва держалась помятая шапка с поцарапанной звездой.

– Здесь я, здесь, Сергей, - негромко проговорил старшина, высунувшись на свет.
– Спокойно... Я не один. Здесь наши...

Высунувшийся на мгновение обрез с неровно обрезанным стволом, застыл в его руках.

– Опусти оружие!
– вновь прошипел он, закрывая собой остальных.
– Говорю же, наши...

Успокоенный партизан засунул обрез за пояс и, настороженно зыркнув в темноту, сказал:

– Немцы, командир. Несколько грузовиков... Закрыты тентом. Сколько солдат непонятно. Еще броневик... Со стороны моста заехали. Надо уходить.

– Подожди, не спеши, - хлопнул его по плечу старшина и кивнул в полумрак.
– Видишь, не вас одних интересует эта деревня... Слушай, Сергей, они оцепление уже выставили или еще нет?

– Выставили, но оцепление не сплошное... Засек пару патрулей по два человека. Один у мельницы, а второй, вроде, в сторону МТС пошел... Да, вот еще что... Не знаю даже и как сказать. Они как-то странно одеты были.

Из темноты показались заинтересованные лица.

– Такие светлые комбинезоны. Вот с такенными карманами, как у клоунов!
– партизан слегка улыбнулся.
– И совсем забыл... У них были большие чемоданы.

– Вот видишь, наука, - пробормотал один из разведчиков второму, рыхлому здоровяку.
– Солдаты определенно экипированы не совсем обычно! Это специальные костюмы, возможно, ОКД-4 или даже пятерка. А противогазы были? Вот такие изолирующие маски?