заниях осведомителей, и убедить его в том, что нельзя

верить судебным решениям, основанным на таких пока¬

заниях.

В чем же прежде всего состоят пороки этих трех ти¬

пов свидетелей Рассмотрим сначала положение со¬

участников. В большинстве стран и чаще всего соучаст¬

ников использовали для того — и часто это удавалось,—

чтобы обеспечить вынесение обвинительного приговора.

Но юристы, а равно и широкая публика почти едино¬

душно убеждены в том, что показания соучастников яв¬

ляются в высшей степени ненадежными. Частично это

объясняется тем, что они сами также являются преступ¬

никами (по собственному признанию или по приговору

суда), которые выдают своих сообщников. В этих слу¬

чаях весьма вероятна опасность того, что такие свиде¬

тели могут ложно обвинить лиц, в действительности не

принимавших никакого участия в преступлении, чтобы

извлечь для себя определенную выгоду, например избе¬

жать преследования или другой грозящей им опасности,

либо по каким-либо'другим мотивам.

Они дают показания, являющиеся в своей основе

верными, ввиду чего им гораздо легче излагать их, не

опасаясь разоблачения на перекрестном допросе. Но

в то же время им ничего не стоит внести в свой рассказ

незаметное, но серьезное .искажение правды, заявив, на¬

пример, что тот или иной обвиняемый принимал участие

в известной деятельности, хотя на самом деле он не

имел к этому никакого отношения.

Больше того, как я уже упоминал, сообщники во

многих случаях непосредственно заинтересованы в том,

чтобы втянуть обвиняемых в дело как можно глубже;

они надеятся в качестве награды за предательство своих

соучастников или за помощь в поддержке обвинения,

которое иначе нельзя было бы доказать вообще, полу¬

чить освобождение, смягчение приговора либо помило¬

вание, каков бы ни был приговор. Это способствует лже¬

свидетельству в столь угрожающей мере, что опасность

приговора, основанного на недостоверных доказатель¬

ствах, становится настолько сильной, что на примере

многих дел с «доказательствами, полученными от со¬

участников», которые я изучал в различных странах,

я убедился, что добросовестное правительство стремит¬

ся, часто в качестве обычной практики, свести к мини¬

муму эту опасность путем полной амнистии соучастника

либо его осуждения и вынесения ему приговора до того,

как он даст показания; однако даже и в этом случае

всегда подчеркивается, а во многих странах прямо тре¬

буется, чтобы показания соучастника были подтверж¬

дены показаниями свидетелей, не принимавших ника¬

кого участия в преступных действиях.

Если соучастники, выступающие в качестве свидете¬

лей, не заслуживают доброго слова, то о «подосланных»

осведомителях можно сказать лишь то, что они и того

хуже. Ими пользуются, их услуги оплачиваются — часто

хорошо оплачиваются и часто ими пользуются как «про¬

фессионалами» по целому ряду дел — для того, чтобы

они добывали то и доносили о том, что интересует их

работодателей. Их успех зависит от того, что они сооб¬

щат в поддержку обвинения и какие показания дадут

под присягой. Если они ни о чем не доносят, то в их

услугах нет нужды, они не получают денег, их выбрасы¬

вают на рынок труда, где им придется поискать другую

и не столь хорошо оплачиваемую работу. Поэтому они

все время всеми силами стремятся сообщить о чем-либо

«полезном», независимо от того, было ли это и так ли

это было, как они изображают, а не иначе. Очень мала

вероятность того, чтобы кто-либо, кроме самого обви¬

няемого, мог опровергнуть их утверждения. А показа¬

ния обвиняемого в политическом процессе, где против

него уже имеется предвзятое мнение и где ему угрожает

смертная казнь или длительное тюремное заключение,

не принимается в расчет и им не доверяют, как бы до¬

стоверны они ни были. Конечно, возможны редкие при¬

меры честных и достоверных осведомителей, благород¬