— А ты что зекал? — внезапно спросил Зуб у Виктора.

Онемел Виктор, испугавшись непонятного слова. Но страх с компьютерной скоростью выдал подсказку: зенки — глаза, зекал…

— Ничего я не видел, — поспешил он защититься. — Только как отъехали они.

Прищурив глаза, Зуб выдавил с болью:

— Козырного пахана завалили! Эх, фраера поганые! Кто теперь будет шевелить рогами о деле? Кто?

— Это мы и должны сейчас решить, — сказал Пан, призывно оглядывая всех, кто стоял у стола. — Прошу вас.

Молчание. В комнате стеснилась напряженная тишина. Сам Пан нервно покусывал губы. За его спиной понуро глядел в пол Стинг. Клетчатый платок рывками скользил по лысине толстяка. Монгол приостановил блудливо бегающий взгляд.

Наконец поднял голову Зуб, злобно оценил Пана:

— Уж не ты ли метишь в авторитеты, ерш, дармовик опомоенный? — Голос его понизился до угрожающего шипения. — А ведь твой подпасок трекал, будто нас менты обложили. Где? Где менты? Динамо зарядил, падла? Это мне-то? Я из червонца семерик отмотал. Я… Я… А ты… ты чухан сытый. Что дубачишь, как волк? Чего?

Из горла его со словами стали вылетать шипящие хрипы, словно там от перегрузки оборвались связки и он вышвыривал последние яростные звуки.

Возмущенный Пан открыл было рот, но Зуб остановил его тем же натужно скрипучим голосом:

— Ты барин крутой, но без разборки не выпрыгнешь. Узнаешь, кто такой Зуб! — Он гаркнул в дверь (откуда силы взялись?), гаркнул так, что все вздрогнули… — Кот! Ко-о-т!

Вбежал кривоногий человечек с кошачьими усами. Остановился, преданно ожидая приказа. Зуб показал пальцем на Пана, скомандовал коротко:

— Амба!

На Пана уставилось дуло револьвера с длинной насадкой.

Дальнейшее произошло для Виктора в одно мгновение. Пан осел, будто надломились колени. Прозвучала знакомо короткая очередь. Кот гулко ударился головой о паркет, револьвер скользнул к стене. Стрелял Стинг. Тот самый короткоствольный автомат скрывался у него под марлевой подвязкой. Тут же прозвучал еще один выстрел. По Зубу. Из-за стола. Его произвел пистолет поднявшегося Пана.

— Все! — сказал он жестко, усаживаясь на стул, — Хватит базарить! Хозяин мне свою жизнь доверял, а этот… видите ли, сомневаться стал. Расследование проведу я сам. Честно проведу. Обещаю. — Он обратился к толстяку: — Ты со мной?

— Да! — выпалил тот.

— А ты?

Монгол усердно закивал.

— Стинг, скажи, чтоб убрали этих… — Пан презрительно щелкнул пальцами. — И чтоб водки принесли. Надо выпить за ушедшего от нас Хозяина.

Виктор содрогнулся, только сейчас увидев расколотый надвое череп Кота, из которого на ковер выползли студнем розовые мозги. А вокруг лежащего Зуба расплылось темно-красное пятно.

Спазмы тошноты толкнулись откуда-то снизу. Зажав ладонью горло, он подошел к Пану.

— Мне того… Не по себе… Я пойду.

— Иди-иди!.. — откликнулся Пан. — На третьем этаже гостевые комнаты. Выбирай любую.

В коридоре третьего этажа его встретила кудрявая кокетливая девочка. Она открыла дверь, пропустила Виктора и вошла следом.

— Что еще желаете?

— Воды…

— В холодильнике все есть… — Она полюбовалась, как он жадно выпил полбутылки минеральной, и снова спросила: — Что еще?

— А что «еще»? — недоуменно переспросил он.

— Ну, если хотите, останусь с вами. Постель холодна для одного.

— Попша ты! — рявкнул Виктор с мужицкой озлобленностью. Впервые он позволил себе так огрызнуться девушке.

Она ушла, ничуть не обидевшись, а он взял из холодильника открытую бутылку джина. Пил жадно, как и минеральную воду.

В эту ночь Виктора мучило видение. Оно повторялось, будто жило в этой комнате.

Он стреляет из короткоствольного автомата по берегу реки и сатанински хохочет. Люди, спасаясь, ныряют в реку, а там не вода, а кровь, и плывут по течению расколотые головы с розовыми мозгами…

Он просыпался, мокрый, устрашенный. Глотал джин и засыпал, чтобы опять проснуться в страхе. Только под утро, опустошив бутылку джина, забылся.

Встал в половине шестого, отупевший и полуослепший. Не съел, а сожрал несколько соленых огурцов, оказавшихся в холодильнике. Открыл окно. Целительная свежесть пахнула на него. Строго ухоженный парк. Голубовато-серебристый бассейн. Теннисный корт. А это что? Опять видение?

К воротам торопливо двигалась знакомая фигурка. Вера!.. Верочка… Верунчик? Он натянул брюки, рубашку и выскочил из комнаты, оглушенный застрявшим вопросом: что она делала здесь в такую рань?