Шаги за дверью возвестили о приходе Дэвида, видимо, он зашел в детскую, что находилась за стенкой. Это спасло от поиска повода для смены темы.

— Дэвид вернулся, — встрепенулась она. — Пожелай мне удачи.

— Удачи. Позвони, когда все утрясется или если возникнут проблемы. Обещаешь?

— Я обещаю.

***

Он прижал к груди свою дочь и глубоко вдохнул ее теплый запах. Раньше он никогда не задумывался, почему младенцы так вкусно пахнут. Дэвид действительно скучал по ней. Еще совсем крохотная, доверчивая и беспомощная, Мэри Энн нуждалась в постоянной заботе родителей, а не в няне. Да, хреновый получается из него отец.

Дэвид сел в кресло, стоящее в углу комнаты, и устроил малышку поудобнее в руках. Она поймала его галстук и тут же начала изучать, хмуря крохотные брови. Он улыбнулся, глядя на ее ясные синие, совсем как у Лиззи, глаза.

— Ты вырастешь настоящей красавицей, как твоя мама, — произнес он, освобождая галстук из плена маленьких розовых губ, отчего Мэри Энн недовольно закряхтела и заворочалась. — И такой же неугомонной, судя по всему, как…

— Как ты? — донеслось от двери.

— Вообще-то, я хотел сказать, как Миа.

«Как Сэм», — поправился он про себя, потому что вслух побоялся напоминать о ней.

— Я буду только рада, если Мэри Энн вырастет похожей на Мию.

Лиззи вошла и заняла себя бесцельным хождением по комнате, передвигая предметы, поправляя и без того идеально ровную стопку пеленок, смахивая несуществующие пылинки со стола.

«Нервничает, — подумал Дэвид, — лишь бы не смотреть в мою сторону».

Он решил промолчать, ожидая, пока она сама скажет, зачем пришла, и снова сосредоточил все внимание на дочери.

— Могу я узнать, где ты провел последние два дня? — не выдержала Лиззи через какое-то время.

— Если ты думаешь, что это связано с женщинами, то ошибаешься, — спокойно произнес он, не поднимая головы. — Я уже не тот, что раньше, — эта фраза вдруг самому показалась глупой и напыщенной.

А так ли это на самом деле? Тот ли он, что раньше? И даже если изменился, то почему должен становиться кем-то другим? Он слишком старался стать другим человеком, но к чему это привело.

— Я спросила, где ты был, а не с кем.

— Большей частью в офисе. Позавчера ночевал у Томми, вчера в своем кабинете. Оба раза я был слишком пьян, чтобы возвращаться домой. — Дэвид взглянул на нее и заметил, как она внутренне немного расслабилась. — Я ответил на твой вопрос?

— Ты плохо выглядишь, — сказала она вместо ответа.

Дэвид пожал плечами.

— Это того стоило. Мой зам снова стал моим другом, пусть теперь моя печень нуждается в помощи врачей.

Мэри Энн медленно закрыла глаза, причмокивая ртом, и начала засыпать, не выпуская галстук из мокрой ладошки. Он так увлекся этим зрелищем, что не сразу понял вопрос.

— А как насчет твоей жены?

Лиззи стояла, облокотившись на детскую кроватку, бледная и взволнованная, но ее взгляд был прямым и решительным. Дэвид собрал остатки самообладания, чтобы голос звучал ровно:

— Я совершил ошибку и старался ее исправить, но у меня ничего не вышло. Моя жена дала понять, что не желает меня прощать.

— Возможно, она изменит свое мнение, и хочет для начала обсудить сложившуюся ситуацию, — ответила она в тон.

— Будет ли это конструктивный диалог?

— Она надеется на конструктивный диалог. И хочет заверить, что чьей бы то ни было печени ничего не угрожает. — Лиззи несмело улыбнулась, и Дэвид понял, что вот-вот либо задохнется от нахлынувших чувств, либо утащит ее в постель, откуда как можно дольше не выпустит.

«Конструктивный диалог», — повторил он про себя.

— Тогда ей придется подождать буквально несколько минут, пока ее глупый муж уложит в кроватку их прекраснейшую дочь.

Спустя две минуты его жена делала слабые попытки вывернуться из его объятий.

— Дэвид, я серьезно, — возмущалась она, — мы должны поговорить как нормальные люди.

— А можно мы отложим наш конструктивный диалог ненадолго? Я сейчас умру, если не поцелую тебя.

— Нет! Прекрати сейчас же!

— Один поцелуй, — он состроил жалобную гримасу. — И я стану самым терпеливым собеседником в мире.

— Даже не надейся, что я соглашусь…

Дэвид накрыл ее губы своими, ощутив мгновенно рухнувшие защитные барьеры и такую мощную отдачу, что на секунду опешил.