— Я тоже скучала по тебе, — прошептала Миа, уткнувшись носом в его шею. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно.

— Почему? Могу.

— Я тебе не верю, — она шутливо куснула его в плечо. — Наверняка ты нашел кого-нибудь, кто развеял твою тоску. Как он выглядел на этот раз? Высокий блондин? Смуглый брюнет? Расскажи мне.

«И тот, и другой, — подумал он, — и еще один — бесподобно рыжий», — а вслух сказал:

— Невестам такое не рассказывают.

— Да брось! Мы ведь не среднестатистическая пара!

— Расскажи лучше, как ты себя чувствуешь, — перевел тему Франсуа. — Как малыш?

Миа отодвинулась от него и потупила взор, рассматривая узоры на ковре под ногами. Ее пальцы теребили серебряный кулон на груди.

— Нет никакого малыша, — наконец выдохнула она.

Он не сразу понял сказанного.

— Повтори.

— Нет никакого малыша, — повторила она. — Я не беременна.

— Ты сделала аборт? — Он сжал ее плечи и встряхнул. — Ты с ума сошла?

Глядя в ее расширившиеся от испуга глаза, Франсуа не мог поверить, что для него это действительно важно. Но это было важно, черт возьми! Как она могла убить своего ребенка? Ради Бога, это же Миа — его ангел, самая добрая девушка на свете! Невозможно!

— Зачем ты сделала это? Я же сказал, что приму этого ребенка! Я сказал родителям, что стану отцом!

Возмущение клокотало в груди раскаленной лавой в жерле вулкана. Он почувствовал горечь разочарования и отвернулся от нее, не зная, как себя вести.

— Милый, — ее пальцы коснулись плеча. — Ты все неправильно понял.

Франсуа стряхнул ее руку, и обернулся.

— Ребенка не было. Я ходила к врачу. — Миа не выглядела расстроенной и даже несмело улыбнулась. — Это был гормональный сбой. У меня просто был стресс.

Он мысленно перебрал все французские ругательства, которые знал, но промолчал. Подсознание вопило — ложь, ложь, ложь! Но разум говорил, что эта девушка никогда ему не врет. Или он думал, что не врет. Так полюбившаяся им обоим квартира вдруг показалась холодной и неуютной.

— Иисус, Мария, Иосиф! — закричала она. — Ты не веришь мне? — с губ сорвался горький смех. — Не думала, что доживу до этого дня!

— Je veux te croire… — выдавил он из себя, наконец, потому что позабыл от волнения английский язык, но быстро взял себя в руки. — Почему ты не позвонила, почему не сказала мне?

— Ты хотел услышать это по телефону?

— Я хотел правды от тебя. Я хочу правды сейчас. У меня чувство, что меня использовали! Тогда зачем это все? Зачем этот брак? — последний вопрос прозвучал тихо.

Франсуа вдруг подумал, что… чувствует облегчение. Если нет ребенка, то и жениться незачем. Миа, прочитав его мысли, побледнела, но постаралась улыбнуться.

— Не будет никакой свадьбы, — произнесла она, изображая радость. — И проблемы с Билли решены. Все хорошо, — она кивнула и повторила, — все хорошо.

Ему захотелось обнять ее и прижать к груди. Жалость затопила его изнутри, смывая всю злость и кратковременную обиду. Она стояла перед ним — такая беззащитная, открытая, ожидая заслуженной отповеди. Хрупкие сжатые плечи, искусственная улыбка, потухший взгляд. Когда между ними пролегла эта трещина? Он понял, что если бы она хотела заманить его в брачные сети, то не сказала бы, что ребенка нет. В ближайшие несколько недель они бы сыграли скромную свадьбу, и их связала бы не просто дружба, а еще и семейные узы. Франсуа серьезно относился к брачным обетам. Как и Миа. И она не собиралась его использовать, превращая трещину в пропасть. Она все еще его друг, самый близкий и родной человек.

— Ch'erie, я люблю тебя. — Он притянул ее ближе и погладил напряженную спину. — Мне жаль, что ребенка нет.

— Я тоже люблю тебя, — выдохнула Миа и уткнулась носом в его грудь. — Ты очень сердишься?

— Нет. Я не сержусь. Придется выслушать нотацию от родителей, но я совсем не сержусь.

Они долго молчали, обнявшись, впитывая эмоции и чувства друг друга, как раньше. Что бы ни случилось, между ними все останется по-прежнему.

Спустя время девушка подняла лукавый взгляд, улыбнулась — по-настоящему, словно в комнату пробралось маленькое солнце — и хитро спросила:

— Так ты мне расскажешь, с кем провел эти дни?

Франсуа закатил глаза и потрепал ее волосы.

— Он рыжий, — начал он.

— Красивый?

— Да, и поверь мне, милая, я еще никогда не видел столько веснушек, да еще в таких местах…

Позже, ночью, когда она просто лежала в его объятиях, напевая какую-то детскую песенку, он пожалел о несостоявшейся свадьбе. Потому что рядом с ней было настолько уютно и комфортно, как ни с кем и никогда не было. Миа допела песенку и прошептала: