Весь мокрый от пота вышел Назир из переговорной кабины. Ну и дела! От любви обо всем забываешь. Снова пошел к гостинице, посмотрел на часы, которые висели на стене здания. Семь. Когда ждешь, время не идет, а тащится. Другое дело, когда опаздываешь, — тут время несется, как хороший иноходец.

В это время из дверей гостиницы вышла девушка.

Валя? Нет, не она. Назир вздохнул, поглядел девушке вслед, сравнил ее с Валей. Он и не заметил, что следом за девушкой вышел Борис Петрович. Старый геолог увидел парня, хотел было понаблюдать, что тот собирается делать, но передумал и первый заговорил с почтальоном.

— Здравствуй, Назир! Что, письма привез?

Назир, досадуя, что сразу не заметил человека, которого так ждал, шагнул навстречу старому геологу.

— Доброе утро, Борис Петрович!

— Доброе, доброе, — геолог обнял парня. — Ну, откуда ты взялся?

Назиру пришлось соврать: повторил то же, что говорил по телефону Ариубат.

— Ну, хорошо, — Борис Петрович протер платком очки, водрузил их на нос и поглядел на горы. — Не хочется, брат, уезжать от ваших гор. И Валя не хочет. Только Николай спешит домой.

— А вы не уезжайте, Борис Петрович. Кто вас гонит?

— Работа, брат, работа. Отчет о полевом сезоне должны сдать и здесь, и в Москве, результаты обработать, да мало ли еще... Кто не знает, думает, у нас легкая жизнь. Летом — на чистом воздухе, зимой сидим дома сложа руки. Чепуха! Зимой еще больше дела у нас, а летом ты сам видел, как мы отдыхаем.

— Да, что греха таить, я раньше тоже думал, что жизнь у вас легкая, — улыбается Назир, но улыбка у него совсем не такая веселая, как бывало. Ему очень хочется, чтобы Борис Петрович заговорил о Вале, но тот берет парня под руку.

— Что мы тут стоим? Пошли! Ты теперь наш гость.

В номере у Потапова Назир долго и растерянно оглядывается, как будто Валю можно обнаружить где-нибудь здесь. Борис Петрович уходит, а Назир, думая, что тот отправился за Валей и Николаем, в панике бросается на балкон: он боится выдать свое смущение при виде Вали. Гостиница стоит у входа в знаменитый нальчикский парк. Море зелени.

— Ты где, джигит? — слышит Назир наконец голос Потапова.

— На балконе. — Назир входит в комнату.

Борис Петрович один. Он принес с собой, видимо из буфета, бутерброды, минеральную воду, коньяк и расставляет все это на столе.

— Ресторан, брат, закрыт пока. Вот, давай перекусим, чем бог послал, потом позавтракаем еще раз. Садись!

От коньяка Назир отказался. Пьет минеральную воду, слушает в пол-уха добродушный говорок Потапова, а сам только и думает, удобно ли спросить о Вале. В конце концов, он не выдерживает.

— А Николай и Валя спят еще?

— Кто их знает! Николай получил номер в «России», а Валя живет у знакомых, они чуть ли не силой затащили ее к себе, она не хотела никого беспокоить.

Все рухнуло. Не может Назир спрашивать у Потапова, где Валя живет. Не может, язык не повернется. Он вытирает платком мгновенно вспотевший лоб и готов вскочить и бежать куда глаза глядят, но геолог неожиданно извлекает его из пропасти отчаяния:

— Они должны прийти к девяти часам. Подожди немного. Да ты ешь, не стесняйся...

Когда в дверь постучали, Назир побледнел. Но вошел Николай и, увидев Назира, на минуту застыл на пороге. Он даже забыл поздороваться и почти машинально пожал руку почтальону, когда тот подошел к нему.

— Да, да, с приездом, — опомнился он.

— Валю видел? — спросил его тут же Борис Петрович.

— Н-нет... Она записку передала, чтобы сегодня ее не ждали. — Николай протянул Потапову конверт.

Тот прочел.

— Что за чудеса, что за тайны? Куда-то едет, а куда — непонятно, зачем — тоже не пишет.

У Назира горели уши. До чего же ему не везет, черт побери! Для приличия он решил хоть что-то сказать.

— По делу, наверное...

— Коля, а ты с ее подругой говорил, у которой она живет? — перебил Назира Потапов.

Николай замялся. Не хотел при Назире объясняться.

— Я обещал утром встретить Валентину, а эта подруга вынесла и отдала мне конверт, когда я пришел.

— И ты ничего не спросил?

— Я думал, в записке все сказано. Прочитал только здесь, в гостинице.

— Удивительное дело! А вчера Валя ничего не говорила о какой-либо поездке?

— Нет.

Как всегда в затруднительных случаях, Борис Петрович начинает тщательно протирать очки.

Потом, видимо, решив что-то, надевает их.