— Сходите-ка к этой подружке да расспросите ее получше.

— Но я не знаю, где она живет, — быстро ответил Николай.

— Не знаешь? Как же ты шел встречать Валю, если не знаешь, где это?

— Я только улицу знаю.

— А из какого дома вышла с письмом девушка, ты заметил?

Николай покраснел.

— Я один схожу.

— Нет, идите с Назиром вдвоем! — твердо сказал Потапов, и Николай больше не спорил...

Молча дошли они до калитки маленького домика на улице Чернышевского. Николай остановился у калитки.

— По-моему, здесь.

Во дворе рвалась на цепи собака, заливаясь сердитым лаем.

— Ишь, как разрывается! — сказал Назир.

Николай промолчал и изо всех сил застучал по калитке. Собака залилась еще громче, но тут послышался женский голос, и пес замолк.

Пожилая женщина отворила калитку.

— Вам кого? — Поглядев внимательней на Николая, спросила: — Это ты, что ли, к нам вчера приходил?

Тот, изобличенный, смутился и промямлил:

— Да нет... в общем, да... Мы вот пришли узнать, где Валя.

— Валя ушла чуть свет. Обещала к вечеру вернуться.

— Она не сказала, куда собирается ехать? — вмешался Назир.'

— Нет. И насчет того, чтобы куда-то ехать, разговору не было.

— Спасибо! Вы извините нас. Что ж, Николай, идем погуляем, погода хорошая.

— С удовольствием, — согласился Николай, обрадованный тем, что Вали не оказалось дома.

— Давай только зайдем за Борисом Петровичем. Вместе и пообедаем.

На том и порешили. На автобусе доехали по улице Ногмова до Пушкина, а дальше двинулись в сторону парка пешком по Республиканской. Назир любовался каштанами. Николай глядел на горы.

Борис Петрович согласился пойти в парк, но не надолго: в двенадцать часов он должен уйти по делу.

В парке буйно цвели розы. Народу было много, все скамейки заняты. Шли медленно, любуясь цветами. Назир показал на одну из куртин.

— Вот эти розы ночью как будто засыпают. А утром расправляют лепестки навстречу солнцу, я сам видел, Они очень мне нравятся.

— Хороши! — согласился Борис Петрович. — В горах тоже много цветов, настоящий ковер.

— Как бы раздобыть букет из таких роз? — спросил Николай.

— Как это раздобыть? Нарвать, что ли? — Потапов поднял очки на лоб, сердито глянул на парня.

— Да нет, я совсем не собираюсь их трогать.

— Ну, не знаю, не знаю.

— Борис Петрович, вот моя любимая скамейка, — потянул Назир старого геолога за рукав.

— А что в ней особенного?

— Да вы посмотрите, под каким красивым деревом она стоит! А розы кругом какие! И фонтан совсем рядом.

— Что ж, пожалуй. Но ты лучше скажи мне другое. Живешь ты в горах, далеко отсюда. Почему так хорошо знаешь город и парк?

— А я долго жил в городе, у тети. И в школу здесь пошел. Когда учился в четвертом классе, тетя погибла, в аварию попала. Меня взяли домой, в аул. Но парк не забыл. И скамейку свою запомнил. Третья скамейка. Третья от фонтана.

Николай покачал головой.

— Скамейка стоит на красивом месте, верно. Только неясно, третья она или нет...

Назир не ответил. Он с горечью думал о том, что не удалось ему назначить Вале свидание у этой скамейки, как он хотел. И все же он надеется на встречу, ждет ее, как будто она обязательно должна состояться.

Пообедать зашли в «Эльбрус», на верхнюю террасу. Горы отсюда как на ладони. Леса за Хасаньей и Белой Речкой уже расцвечены красками осени. Ярко желтеют березы среди совсем еще зеленых дубов.

— Красота какая! — широко раскрыв глаза, говорит Николай. — Как же я раньше не замечал?

— Вопрос по существу, — смеется Назир.

Потапов любуется молча и, когда Назир протягивает ему меню, отодвигает карточку.

— Мне все равно, выбирайте сами... Эх, всегда я думал, что красивее всего в горах весна, оказывается, и осень не хуже. Век живи — век учись, а природой никогда не устанешь восхищаться.

Официантка принесла заказ: шашлыки, цыплята-табака, коньяк... Потапов было запротестовал против возлияния, но поглядел на огорченное лицо Назира и умолк. Не захотел обижать парня, у того, видно, настроение было подавленное.

Поднимали тосты, ели с аппетитом...

Поднялись. Несмотря на протесты Бориса Петровича, расплатился Назир.

Успели забежать в гостиницу. Потапов переоделся. Ребята проводили его до управления. Борис Петрович протянул Назиру руку.

— Когда сегодня увидимся?