Затем Батыр Османович заговорил о том, что работники райкома по-прежнему недостаточно внимания уделяют сети партийного просвещения. Редко сами выступают перед слушателями, редко проводят теоретические конференции. Да и в самом райкоме, если приглядеться, не все ладно: многие его работники отговариваются тем, что они, дескать, самостоятельно изучают марксистско-ленинскую теорию и поэтому почти не посещают конференции и семинары.

Некоторые участники совещания при этом стыдливо опустили головы. Обсуждение закончилось, люди начали расходиться. В это время в дверях показался Салих. Батыр Османович пригласил его войти.

Усаженный на диванчик молодой чабан смущенно молчит. Секретарь приходит ему на помощь:

— Видимо, серьезное дело привело тебя ко мне, Салих. Иначе ты не оставил бы своих овец, так ведь?

— Ты уже знаешь, Батыр Османович? — спрашивает Салих с надеждой.

— Еще не знаю, но надеюсь услышать от тебя.

Однако Салих никак не может начать разговор.

— Как там Адемей, не сдается холоду? — спрашивает Баразов.

— Нет, держится крепко. Просил передать тебе салам.

— Спасибо. Доволен он зятем?

— Ну, уж если таким зятем не быть довольным!..

— Правильно говоришь. Асхат — чистое золото! Я очень рад за Адемея.

— Батыр Османович, — решается наконец Салих, — я к вам пришел по очень серьезному делу.

— Но я тебя уже давно слушаю, мой друг.

— Я насчет овец... Те, что у нас в колхозе, — они нам не подходят. Нужно их заменить овцами другой породы. С этим я к вам и пришел.

— Постой, но какое же отношение я имею к овцам? Что по этому поводу думает Азамат, правление, парторг, наконец?

— С Азаматом мы не сошлись, он ничего не хочет решать самостоятельно, без района.

— А ты-то как себе это мыслишь?

— Я думаю, что здесь может быть два выхода. Либо сейчас же, в начале декабря, не откладывая, произвести искусственное осеменение овцематок и таким образом скрестить их с породой баранов кроссбред. Или же, если это невозможно, перегнать наши отары на равнинные земли, на притерские участки нашего колхоза. Я знаю одно — нужно немедленно что-то делать.

Батыр Османович встает, подходит к окну и снова смотрит на верхушки деревьев, покрытые снегом. Вон ту высокую орешину он когда то, еще пионером, посадил сам, в день рождения Ленина. Как давно это было... Какой, однако, молодчина Салих! Научились люди мыслить по-государственному...

А молодой чабан тем временем молча смотрит в спину Баразову и старается понять, о чем он думает. Понравился ему проект или нет?

— Ну, Салих, видимо, ты прав, — говорит Батыр Османович, отходя от окна и садясь рядом с чабаном на диван. — Что-то действительно нужно делать с вашими овцами. А как считает Адемей? Я очень дорожу его мнением.

— Старик согласен на все, что можно сделать здесь, в горах. На равнину он переселиться не хочет.

— А тебе самому который из двух вариантов больше по душе?

— Думаю, и тот и другой неплохи. Мы посоветовались с нашим зоотехником, он говорит, что скрещивание с породой кроссбред должно дать хорошие результаты.

Батыр Османович подошел к дверям и попросил Тоню немедленно вызвать к нему главного зоотехника.

— Слушай, а почему Адемей так упорно не хочет переселяться на равнину? — возвратился Баразов к прерванному разговору.

— Он говорит, что после того, как он с таким трудом снова добрался до родных гор, никуда он отсюда больше не уйдет.

— Ну, старик ошибается... Переход на равнинные пастбища — это хозяйственная необходимость, вызванная тем, что мы хотим резко поднять общественное овцеводство. К тому же по берегам Терека у нас прекрасные участки.

Секретарь снова задумался. На этот раз мысли его витали далеко — над равнинами Киргизии и Казахстана...

Вошла Тоня и сказала, что главного зоотехника нет на месте — уехал на фермы.

— Что ж, Салих, сегодня, видимо, мы ничего не сможем решить...

В это время зазвонил телефон, и Салих стал невольным свидетелем не слишком приятного для секретаря разговора.

— Слушаю, — говорит Баразов. — Здравствуйте, товарищ Таулуев! Спасибо, ничего. Да, есть. Силоса тоже много. Пожалуй, продержимся на уровне пастбищного периода... Как с мясом? Что ж, если хотите знать наше мнение, то оно таково: додержать скот на откорме до конца декабря и к новому году сдать все мясное поголовье — хорошей упитанности и хорошего веса. Очень просим не нажимать на нас... Конечно, если возникнет нужда, мы поможем, какой разговор! Разумеется, это вас касается тоже. Если зачтете в план будущего года, можем частично сдать хоть сегодня. Не можете? Жаль! В общем, мы сдаем мясо к новому году, выполняем квартальный план на сто десять процентов, да еще при этом получаем экономию по сену и силосу... Что? При досрочной сдаче еще больше сэкономим? Да-а... Короче говоря, без досрочной сдачи нам не обойтись. В покое вы нас не оставите... Хорошо, посоветуемся здесь у себя. Уже сегодня? Хорошо, обсудим... До свиданья! Всего хорошего!