– Уходи, - бросил он Небиросу, и на этот раз демон исчез, увидев, как сверкнули в темноте его глаза. И когда Небирос ушел, Ник наконец дал себе волю и зарычал по-звериному, в голос, не сдерживаясь.

Когда крик прекратился и потяжелевшая голова опустилась на стол, его человеческие губы прошептали всего лишь одно слово:

– Лили.

6

– Ты снова меня не слушаешь, - вздохнул Синглаф.

Лили ощутила боль в его голосе, но ничего не могла поделать.

– Ты не можешь проводить все время на земле, - продолжил он, и сердце Лили мучительно сжалось. Земля была нейтральной территорией, единственным местом, где она могла сейчас быть. Если же ее запрут в светлых чертогах, она останется один на один со своим горем, без надежды на нечаянную встречу, на ощущение того, что он где-то рядом, того, что однажды, чудом или по иронии судьбы, они могут столкнуться друг с другом где-нибудь на продуваемой ветром улице. Когда он будет сбегать по ступенькам лестницы, ведущей с площади фонтанов, а она будет нестись, как обычно витая в облаках, наверх, и заметит его только тогда, когда уткнется головой прямо в его строгое пальто, как всегда распахнутое, с выглядывающей из-под него белой рубашкой, источающей тонкий запах дорогого одеколона и едва уловимый аромат его кожи. Взглянет в его разноцветные глаза, и потеряется во времени и пространстве, не желая возвращаться в реальность. А он, подхватив ее, чтобы удержать в равновесии, не отпустит вежливо с извинениями, как следовало бы, а прижмет крепче, словно говоря “ты моя, я больше никогда тебя не отпущу”.

– Икатан!

Лили подняла глаза на наставника, и ее щеки заметно порозовели.

– Я знаю, что тебе сейчас было бы мучительно находиться среди твоих братьев. И поэтому я решил отправить тебя к “свету божьему”. Это ангелы, но стоящие, как бы тебе сказать, максимально близко к земле.

Глаза Лили расширились от неожиданности, но она сумела взять себя в руки и не выдать себя Синглафу.

– Они - не лучшая компания. Но все же не земля. Ты проведешь с ними ровно столько времени, сколько потребуется на твое восстановление. И, Икатан, - он склонился к ней ближе, коснувшись пальцами ее подбородка и слегка его приподымая, - ты всегда можешь обратиться ко мне. Не стесняйся это делать. Я хочу, чтобы ты поняла: мы не избавляемся от тебя, как от прокаженной, это всего лишь временное пристанище. Ты исцелишься и вернешься к нам.

– Да, Синглаф, - кивнула Лили, и его пальцы выпустили ее подбородок.

– Ты веришь мне?
– Он пристально всматривался в нее, будто сомневаясь.

– Да, - без колебаний ответила она. Лили верила, и проблема была вовсе не в этом. Просто с каждой секундой она ощущала, что между ними пролегает пропасть, и это ему, Синглафу, светлейшему, больше не стоит верить ей, находиться с ней рядом, потому что она не была чиста.

– Марк проводит тебя, - кивнул он ей на прощанье и растворился.

Марк был их привратником. Всегда молчаливый, и немного хмурый, он казался человеком, пришедшим из суровых времен. Она слышала о нем разные легенды, но не знала, что из них сказки, а что правда. О нем говорили, что при жизни он был монахом, послушанием которого было копать могилы для братии. И что хоть был он прост, но чист душой, и трудами своими заслужил уважение других. А когда однажды не успел ко сроку выкопать очередную могилу, пришел к почившему брату, поклонился и попросил повременить. Умерший открыл глаза и провел в сознании еще день, пока его могила не была готова. Так о Марке пошла слава, что имел он власть над мертвыми, и те слушались его.

Марк шел впереди и молчал, как обычно. Казалось, он знал пути к любому из миров. И с братьями он тоже почти никогда не разговаривал, только “да” или “нет”, если ему задавали прямые вопросы, и не более того. И такое же молчаливое выслушивание приказов Синглафа, затем кивок головы и тишина. Марк прикрывал глаза, когда братья вспыхивали сиянием, но Лили давно заметила, что делал он это не оттого, что свет резал ему глаза, а потому, что привык склонять голову перед другими, считая себя самым недостойным. Теперь же Лили понимала его, как никогда. Ей самой сейчас хотелось спрятаться ото всех так, чтобы ни разу ни с кем не встретиться взглядом, только в отличие от Марка она действительно была недостойна.

– Марк, - все же решилась заговорить Лили, - то, что рассказывают о тебе - правда?

Марк даже не остановился, не вздрогнул и уж тем более не обернулся. Он продолжал шагать дальше. И когда Лили подумала, что ответа не будет, он вдруг произнес:

– Мертвые слушают меня, но лишь до тех пор, пока их сферы не попадают в колодец душ.

Лили дернулась и обрадовалась, что он ее не видит. Она помнила колодец, и хранителя - Джареда, отца Небироса. И демонов судьбы с их изумрудными глазами. Марк знал все, что было выше этого, а она долгие годы - лишь то, что было ниже.

– Ты не похожа на других братьев, - произнес Марк, останавливаясь и оборачиваясь.
– Мы пришли.
– Он указал ей на холмы и поросшие травой земли.
– Воинство за холмом.

– Спасибо, - отозвалась Лили, но от его колючего взгляда ей стало неуютно. Марк понимал намного больше, чем показывал. И в отличие от ее братьев, он знал людей и их страсти, и видно, она выглядела теперь как угодно, но только не одной из светлейших. В его глазах было что-то такое, что заставляло ее думать, что оступись она, и Марк вспомнит прошлое, отыщет свою лопату и выкопает могилу и ей.