– «Да, брат, неприятности только начинаются, – подумал Всебор. – Но саблю не отобрали и на том спасибо. Значит, есть шанс продать свою шкуру подороже».

– Только без героизма. Тебе пока ничего не угрожает, – сказал Барбота, кивая на клинок. – Знаю, о чём подумал. Старого палача не проведёшь.

Конечно, советник мысли читать не умел. Как все проницательные люди он легко угадывал настроение человека по движениям рук и выражению глаз.

– Зачем мы туда идём? – не выдержав, спросил Всебор. – Я не купец и у меня ничего нет, чтобы сделать подношение королю.

– Считаешь? – усмехнулся Барбота. – Ну и дурень же ты парень. Разве подношениями может быть только золото?

Из тоннеля они попали в огромную пещеру, вырубленную в скальной породе калибарскими рабами. Освещалась она факелами и огнём в бронзовых жаровнях. К удивлению Всебора, здесь уже находились сотни людей, которые тихо бормотали молитвы и настороженно поглядывали друг на друга. Эта разношёрстная публика, разодетая в роскошные костюмы, никак не вязалась с окружающим их убожеством. От жары их лица лоснились, а копоть чадящих факелов оседала чёрной пылью на бархате камзолов. Страх, переживание, немыслимое напряжение, все человеческие страдания болью отражались в слезящихся глазах.

– Э-э-эх! Человеческое стало! – едва слышно проговорил Барбота. – И всё-то вам нужен пастух!

Советник посмотрел на Всебора и кивнул на дальний край. Там в полумраке нависавших над головами выступов, было не так тесно.

– Несчастные! – прошептал Всебор. – Какому извергу пришла идея собрать здесь столько народа?

Барбота хищно оскалился, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто не обратил внимания на крамольные слова, ответил:

– Наберись терпения. Скоро ты узнаешь, как на самом деле наш король заботится о подданных.

Растолкав купцов, советник освободил для Всебора место, пару минут постоял рядом, а потом вдруг засобирался уходить.

– Теперь всё будет зависеть от тебя, – сказал он. – Проси больше, если повезет, набьёшь полные карманы.

Барбота рассмеялся, протиснулся сквозь людскую стену и, перейдя на бег, скрылся в тоннеле.

– «Засуетился палач! Видать жареным запахло, – подумал Всебор. – Скорее всего, сбежать отсюда невозможно. Наверняка на выходе уже ждут наёмники».

По людской толпе пробежал шёпот. Купцы тихо зароптали и, озираясь, начали вытягивать шеи.

Ещё через минуту пламя факелов заколыхалось, и по пещере пронёсся горячий вихрь. Обжигающий, удушливый ветер заставил кашлять и чихать. Кому-то стало дурно, но ни поддержки, ни утешения несчастные не получили. «Каждый сам за себя» – эти слова Барботы, совсем по-другому, сейчас зазвучала в голове Всебора. Ему стало жаль этих безмозглых наивных людей, которые верили, что неприятности обойдут их стороной, и когда горячий ветер сменился ледяным вихрем, он вспомнил заснеженную дорогу и причитания Гильбрунды, чья судьба была предрешена.

Когда ветер утих, толпа расступилась, и на середину зала вышел король Долкин. Его сопровождали пятеро телохранителей мортусов облачённых в одинаковую одежду. Мешки на головах должны были внушить собравшимся ужас и, наверное, многие, кто оказался в эту злополучную ночь на приёме у калибарского государя, пожалели о том, что заблаговременно не сбежали. Запах тлена и сладковатый аромат специй смешались в тошнотворную мешанину, от которой не один желудок сыграл дурную шутку со своим владельцем.

Кто-то зажимал рот, пытаясь подавить отвращение, кто-то уже успел облегчиться себе под ноги или на соседа.

– «Легче с орками сражаться, – подумал Всебор. – Чем с собственным брюхом. Ещё немного и меня самого вывернет наизнанку».

Мортусы принесли с собой кресло, которое торжественно установили в центре зала и Долкин, как подобает хозяину, уселся в него прежде, чем подданные успели с подобострастием поклониться. Присутствие мортусов заставило купцов притихнуть. Они так и стояли, уставившись себе под ноги, зажмурив глаза или опустив головы. Ужас сковал людей. Даже лишнее движение воспринималось как нечто выходящее за рамки дозволенного.

– Я рад, что вы пришли отдать мне должное, – хриплым голосом произнёс король. – Каждый будет вознаграждён за усердие, но бойтесь обмана, ибо я вижу лжецов насквозь.

– «Пожалуй, лучше и мне отвернуться, – подумал Всебор. – Кто знает, чем закончится этот балаган».

Бесцеремонно расталкивая купцов, мортусы влились в толпу и словно цепные псы, начали выискивать всех, кто, по их мнению, выказывал недостаточное уважение к государю. Таких невежд, они жестоко избивали и калечили. Приглушённые крики, стоны, плач – всё слилось в жуткий душераздирающий рокот. Но никто не смел, шевелится, ибо это расценивалось как нарушение традиций и наказывалось не менее жестоко.