Парень вскидывает брови и вдруг усмехается.

– Что? – он смиряет меня недовольным взглядом, в котором пляшет одновременно и недоумение и злость. – Чего ты хочешь?

– Ты как-то следил за мной в тот день, когда я и Конрад…, когда мы были вместе. Ты пробрался за стену. Как?

– Тебя это не касается.

– Я должна найти одного человека.

– И что теперь? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе пересечь границу?

– Почему нет? – я поднимаюсь с коробок. – Мне не нужно твое разрешение, Эрих. Я прошу тебя о помощи. Но если мне не поможешь ты, я найду кого-нибудь другого.

– Зачем тебе это, Дора? – не понимает парень. Я смотрю ему в глаза с вздернутым к верху подбородком, а он, наверняка, меня не узнает. – Тебе нечего делать за стеной.

– Это уже мне решать.

– Что происходит?

– Какая разница? Ты проведешь меня за стену или нет?

– Нет! Конечно, нет.

– Тогда зря я тебя позвала.

Собираюсь уйти, а парень вдруг хватает меня за локоть и преграждает спиной дверь. Мы опять смотрим друг на друга, только на этот раз я не слабая девочка, которая тает под синим, глубоким взглядом. Теперь я знаю, чего хочу.

– Отпусти.

– Что с тобой? – взволнованно спрашивает Эрих. – Я не думаю, что ты…

– Ты и не должен думать. Это касается только меня.

– Тогда зачем ты пришла ко мне, зачем подкинула записку?

– Потому что решила, что ты мне поможешь. Я постоянно ошибаюсь на твой счет, к огромному сожалению. Никак не могу смириться с тем, что мы враги.

– Мы не враги.

– Но и не друзья.

– Даже друзья помогают только в том случае, когда знают, на что идут. В чем дело?

Эрих так на меня смотрит, что я все-таки невольно теряю над собой контроль. Тихо и протяжно выдыхаю, оказавшись в плену собственных фантазий. Куда они меня заведут?

– Это личное, - шепчу я, - касается моего прошлого. Но я не хочу рассказывать тебе о нем, потому что ты…, ты не поймешь, слышишь? Это не для тебя.

– Что я не пойму?

– Ты и так ненавидишь меня, мою семью.

– Не говори так. Я не ненавижу тебя.

– Тогда непременно возненавидишь, расскажи я тебе правду. – Поправляю волосы и отворачиваюсь, сгорбив плечи. Мысли о том, что Эрих глядит на меня с презрением лихо и безжалостно кромсают сердце в груди. – Я не горжусь своими родителями, не горжусь и тем, что они ради меня сделали. Сейчас это угрожает многим людям.

– Ты о смерти того парня в палате?

– Да, и о нем тоже. Знаешь, я думаю, это только начало. И потому я должна выйти за стену, - вновь смотрю на парня, - я должна найти ответы. Иначе я сойду с ума, Эрих.

– Ты уже сходишь с ума. Дочь де Веро в Нижнем Эдеме? Ты хотя бы представляешь, что с тобой сделают, если поймают? Это исключено.

– Но у меня нет выхода.

– Выход всегда есть.

– Сомневаюсь.

– Что ты скрываешь, Дора? – Ривера подходит ко мне, и даже в тусклом свете я вижу его угольно-черные ресницы. – Расскажи. Ты ведь можешь мне доверять.

– Думаешь? – усмехаюсь. – Это нелепо, Эрих. Ты и я – это последний люди, которые могут верить друг другу.

– И все-таки, ты именно ко мне обратилась за помощью. Значит, ты понимаешь, что я не причиню тебе вред. – Он оказывается совсем близко. – Расскажи. Ты ведь чувствуешь, что можешь мне довериться. Это ведь…, - он смущенно улыбается, - это очевидно. Как бы жизнь не переворачивалась, я на твоей стороне.

Я оказываюсь в ловушке, которую сама же для себя соорудила. Парень так близко, а я неожиданно ощущаю себя на редкость беспомощной. Молчать дальше и пытаться выйти на другого человека, связанного с Нижним Эдемом, или же сказать правду, но, возможно, навсегда потерять Эриха Ривера; потерять ту едва мерцающую связь, что до сих пор тлеет между нами. Готова ли я рискнуть? Готова ли я открыться почти незнакомому человеку?

Я ставлю на пол сумку. Снимаю пиджак и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Все это время Эрих смотрит на меня оторопело, застыв с широко распахнутыми глазами. Но я не обращаю внимания. Чувствую, как холод обдает оголенную кожу, и передергиваю плечами от мимолетной вспышки стыда или паники. Ривера видит шрам. Я знаю. Взгляд у него становится иным: не смущенным, а скорее озадаченным. Он делает шаг вперед, и мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы не отступить в сторону.

– В детстве я болела. Порок сердца. Родители нашли донора и спасли мне жизнь. Не помню, что со мной происходило, и как. Просто однажды я проснулась с этим шрамом, и жизнь началась заново.

Эрих приподнимает руку. Он хочет прикоснуться к шраму, сглатывает, но затем его пальцы застывают в нескольких сантиметрах от моей кожи и сжимаются в кулак. Ривера опускает руку, а я судорожно запахиваю рубашку, ощутив, как краска приливает к лицу.

– Донора? – Парень встряхивает головой. – Это…, это ведь незаконно, верно?

– Верно. Но моего отца прикрыл шериф Верхнего Эдема – Демитрий Бофорт.

– Поэтому тебе прислали именно сердце.

– Да.

– Но зачем тебе за стену? – Эрих потирает глаза и вновь смотрит на меня озадачено и взволнованно. – Что ты пытаешься найти?