– Помалкивай, Адора.

Я смотрю в ее красные глаза, будто налитые кровью, смотрю в них и вижу себя; свое искаженное отражение, пылающее от ужаса. Я моргаю, а призрак не уходит. Моргаю еще раз, а она все стоит передо мной в грязной, порванной накидке со светлыми волосами и не говорит ничего, лишь тихо дышит. Она опускает руки, а я спрашиваю:

– Кто ты?

Она не отвечает.

– Кто ты! – поддаюсь вперед и вдруг замираю. – Катарина?

Призрак молчит. По ее щеке скатывается кроваво-красная слеза, а когда я поднимаю руку, чтобы стереть полосу, все исчезает, и я просыпаюсь.

Ошеломленно поднимаюсь с постели. Прохожусь руками по лицу, волосам и гляжу в ночное небо, распластавшееся за окном. Или же это раннее утро? Дышу я громко. Достаю из прикроватной тумбочки дневник, но застываю с вытянутой рукой, сжимающей ручку, я отбрасываю дневник и усаживаюсь на пол с ноутбуком. Пальцы дрожат, когда я ввожу в поисковую строку имя: Катарина. Должно быть ее похитили. Или, может, она потерялась? Может, у нее не было семьи, и жила она в приюте? Ее удочерили, как подопытную крысу, как подходящего донора, и убили, скупившись на необходимость, безнаказанность, лихую и дикую? Я бы не удивилась. Я бы совсем не удивилась! Мои родители на все способны, я совсем не знаю этих чудовищ, живущих внутри них, но я уверена: им наплевать на то, что у людей вызывает чувства.

Мои глаза бегают по тексту от одной ссылки к другой, но я не замечаю того, что мне нужно. Катарины – актрисы, Катарины – доктора. Катарины – писатели и уже умершие и усопшие художницы, простые девушки, непростые женщины. Все не то! Я хочу отложить ноутбук в сторону, но замечаю заголовок одного из сайтов: пожар, унесший жизни Клайва и Катарины Штольц, и замираю.

– Штольц?

Мне нечем дышать. Нажимаю на ссылку и вижу отрывок из еженедельного выпуска Кетлерской газеты. Томас Кетлер – владелец единственной многотиражки, печатающейся, как на территории Верхнего, так и Нижнего Эдема.

«В ночь с четверга на пятницу чудовищный пожар унес жизни Клайва Штольца – тридцати четырехлетнего владельца сети ресторанов “Wirbelwind” – и его семилетней дочери – Катарины Штольц. Причина пожара не установлена.

Группа специалистов во главе с шерифом Демитрий Бофортом направила все силы на выяснение причины. Также не исключают поджог».

К статье прилагаются фото. На одной – улыбающийся мужчина. На другой – девочка со светлыми, вьющимися локонами. Но она не улыбается. Она прожигает меня невинным взглядом, а я в ужасе понимаю, что это именно та девочка, что снится мне по ночам. Руки сами тянутся к лицу. Я зажимаю пальцами рот и растерянно шепчу:

– Нет, нет.

Невозможно! Почему ее фамилия Штольц? Почему фамилия моей матери Штольц? Я ведь никогда раньше о ней не слышала, а теперь…

– Нет, - мотыляю головой. Мне трудно дышать. Ничего не понимаю.

Перехожу по еще одной ссылке.

«Хельга Штольц – виновна в злоумышленном поджоге поместья Штольц и признана невменяемой по статье шестнадцатой, пункту четвертому».

Я недоуменно свожу брови. Есть выжившие? Хельга Штольц – мать Катарины? Или, может, сестра? Тетя? Я должна найти ее. Щелкаю пальцами по клавиатуре так громко, что по комнате разносится треск. Я нахожу заметки районного секретаря, конспектирующего судебное дело семьи Штольц. Прочитываю несколько абзацев и поджимаю губы.

«Наказание – изгнание. Хельга Штольц помещена в центральную больницу Нижнего Эдема, и пребывание ее на территории Верхнего Эдема запрещено Верховным Канцлером города Эдема. Нарушение уже одного из условий повлечет уголовную ответственность, которую не разрешено оспаривать ни через городские, ни районные органы».

Я откладываю ноутбук и закрываю ладонями лицо. Наверно, я сошла с ума. Если эта девочка погибла в пожаре, то она не может быть той самой Катариной, которую я ищу. Но совпадение с фамилией…, и свидетельство, что выбросил мой отец…, а мои сны? Тут есть что-то, что непременно является разгадкой всех тайн, но что? Ох, почему я не вижу связи?

Я должна встретиться с Хельгой Штольц и развеять свои сомнения. Или она скажет мне правду, или я сойду с ума. Но как? Как мне пробраться за стену?

Я опускаю руки и вскидываю подбородок. Есть одна идея.

ГЛАВА 13.

Я подкидываю Эриху записку в столовой. Так как на улице прохладно, мы обедаем в помещении. Очередь тянется до дверей, я вклиниваюсь рядом с Ривера и протягиваю ему книгу. Эрих сразу же понимает, что внутри послание. Потому и не открывает учебник при всех. Одаряет меня серьезным взглядом, а я скольжу дальше, надеясь избежать лишних и ненужных подозрений.

Я жду его в кладовке. Сижу на двух старых коробках и нервно гляжу на часы, теряя уверенность в том, что парень придет. Однако через пару минут дверь распахивается, и на пороге показывается Эрих Ривера с взъерошенными волосами. Он врывается в помещение и глядит на меня недовольно, будто пытаясь прожечь взглядом.

– У людей появятся вопросы, - говорит он. – Не делай так больше. Не в открытую.

– Вариантов особо не было.

– Что-то случилось?

– Я хочу пробраться за стену.